Высадка союзных войск в крыму. Крымская война: что делать? Другие театры военных действий

История Крымской войны не обделена вниманием отечественных и зарубежных историков. Тем не менее, в силу некоторых причин отдельные вопросы не получили должного освещения. Это относится и к вопросу участия турецкой армии в боевых действиях в Крыму. В результате сложился стереотип, как представляется, не в полной мере соответствующий исторической действительности. Он был порожден тенденцией негативного отношения ко всему турецкому контингенту, преобладающей в англо-французской исторической и мемуарной литературе и, частично, в отечественной. Согласно устоявшемуся мнению, роль солдат Османской империи сводилась исключительно к их использованию в инженерно-земляных работах и переноске грузов. При этом они успевали мародерствовать и умирали тысячами от тифа и дизентерии. Принимая во внимание, что все перечисленное действительно имело место, следует отметить, что сводить исключительно к этому участие турецких солдат в боевых действиях в Крыму было бы ошибочно.

Прежде, чем говорить о военной кампании, необходимо дать краткую характеристику армии Османской империи.

В Восточную войну она вступила после осуществления ряда реформ, которые были начаты еще в 30-х гг. XIX века по инициативе султана Махмуда II. Их целью было выведение армии из состояния отсталости и максимальное приближение к европейским стандартам. В результате реформ пехота и кавалерия были организованы по французской системе, артиллерия - по прусской. Пополнение войск осуществлялось по системе рекрутских наборов посредством жеребьевки, а также добровольной записи. Призыву подлежали только лица мусульманского вероисповедания, а с 1850-го года - и подданные из числа христиан, достигшие 20-25-летнего возраста.

В организационном плане турецкая армия подразделялась на действующую (низам) и резервную (редиф). Срок службы в низаме составлял пять лет. После этого солдат увольнялся в бессрочный отпуск и в течение последующих семи лет находился в редифе. В мирное время военнослужащие редифа должны были ежегодно собираться на несколько недель на учения. В течение всего этого времени они получали такой же паек и оклад, как и в действующей армии. В случае войны по первому призыву они были обязаны прибыть на службу, образуя, таким образом, резервную армию.

Накануне войны действующая армия Османской империи состояла из шести пехотных корпусов (гвардейский, константинопольский, румелийский, анатолийский, аравийский или сирийский и иракский), саперной бригады, двух полков крепостной артиллерии, одного резервного артиллерийского полка и так называемого оттоманского казачьего полка. Пехотный корпус включал в себя две дивизии - пехотную (в составе 6 полков) и кавалерийскую (4 полка легкой кавалерии), а также один артиллерийский полк. Пехотный полк состоял из четырех батальонов: трех линейных и одного стрелкового, но разделение пехоты на легкую и линейную находилось в стадии становления.

Али-паша, великий визирь эпохи Восточной воины (литографии де Мезона, 1856 г.)

Омер- паша, командующий турецкой армией в Крымской войне

В каждом батальоне было по 8 рот с установленной штатной численностью в 104 человека. В свою очередь, кавалерийский полк был в 6-эскадронном составе, по 120 человек в эскадроне. Артиллерийский полк включал в себя 11 батарей (все имели 6-орудийный состав), из которых 2 было легких конных. В военное время при каждом полку формировалась одна горная батарея .

Такая организационная структура чаще всего не отражала существующего положения вещей. В действительности разница между численностью личного состава, находящегося в строю, и полагающегося по штату, нередко была огромной. Объяснялось это как экономическими причинами, так и неудовлетворительной организацией рекрутских наборов.

Составной частью вооруженных сил Османской империи были вспомогательные войска вассальных государств, набиравшиеся в Дунайских княжествах, Сербии, Боснии и Герцеговине, Албании, Египте, Тунисе, Ливии.

Помимо этого, в начале военных действий к действующей армии присоединялись подразделения добровольцев- башибузуков. Это иррегулярные части, преимущественно кавалерия, из центральной Анатолии, Сирии и Курдистана. Они отличались отсутствием дисциплины, страстью к грабежам и мародерству, и как таковой самостоятельной силы не представляли. В связи с этим могли быть полезны, только находясь при регулярной армии и выполняя второстепенные задачи.

Омер-паша фото Р.Фентона, 1855г.

Турецкая военная форма в целом была скопирована с униформы западных армий. Пехотинцы и артиллеристы линейных полков были одеты в голубые мундиры с желтыми металлическими пуговицами и красной выпушкой на воротниках. На плечевых погонах значились номера полков в соответствии с принадлежностью к корпусу. Подразделения редифа были облачены в мундиры синего сукна с теми же принадлежностями. Панталоны имели тот же цвет, что и мундиры, но сукно было значительно грубее и ниже качеством. В теплое время года солдаты носили белые широкие панталоны. В соответствии с европейской традицией, турецкие солдаты обеспечивались шинелями, которые шились из светло-серой грубой материи и были снабжены капюшоном. Каждому солдату полагался ранец - из толстой выделанной кожи либо клеенчатый. Амуниция, черного или белого цветов, носилась через плечо под плечевыми погонами. Завершали снаряжение хлебный или сухарный мешок, жестяная манерка и достаточно тяжелая патронная сумка. Главным отличием турецкого солдата являлся головной убор - красная феска с темной шелковой кистью и прикрепленной к макушке небольшой медной бляхой.

Действующая пехота была вооружена гладкоствольным ружьем со штыком и тесаком. Отдельные части располагали нарезными ружьями. Редиф был вооружен устаревшим оружием, в том числе кремневым. Действующая кавалерия имела на вооружении штуцера, пистолеты, сабли и пики, резервная — преимущественно пики и холодное оружие. Требованиям современности более всего отвечала артиллерия. В Константинополе в прекрасном состоянии находился литейный завод, управляемый англичанами. Даже Ф. Энгельс, для которого безусловным авторитетом являлась только прусская военная организация, вынужден был отметить качества турецкой артиллерии: «На более высоком уровне стояла артиллерия, полевые полки ее были превосходны; солдаты казались рожденными для такого вида службы» .

Турецкая пехота

Султан Абдул-Меджид-1 продолжил преобразования своего предшественника. Благодаря осуществленным реформам армия Османской империи в определенной степени преодолела свою отсталость, но так и не смогла стать в один ряд с армиями крупнейших европейских государств. Серьезное отставание ощущалось в административном устройстве, снабжении и материальном обеспечении войск, вооружении. Крайне остро стоял кадровый вопрос.

Что касается турецкого солдата, его качества чаще всего получали положительную оценку не только русских, но и союзников. Как писал позднее герой обороны Севастополя Э.И.Тотлебен, «благодаря храбрости, понятливости и способности к войне турецкого солдата, регулярная армия турок в последнюю войну выказала много хороших свойств, и ее действия неоднократно заслуживали вполне справедливую похвалу» . Однако качество подготовки офицерского корпуса Османской империи не выдерживало никакой критики.

Военные училища Константинополя, далеко не самого высокого уровня, были не в состоянии подготовить достаточное количество образованных офицеров. Чаще всего в качестве преподавателей там выступали европейские офицеры Однако обучение велось с помощью переводчика. Сами же слушатели смотрели на своих учителей с недоверием и презрением, как на «гяуров». Так что образование тех, кто окончил военные училища, оставляло желать лучшего. Еще хуже обстояло дело с высшим командным составом, отличавшимся крайне низким уровнем подготовки, некомпетентностью, а то и вовсе отсутствием военного образования. При назначении на командные должности широко была распространена система фаворитизма, при которой главное внимание уделялось личной преданности, родственным связям и тл.

Необходимо отметить, что служба в турецкой армии являлась привлекательной для многих европейских офицеров из Франции, Великобритании, Италии, Польши, Венгрии, встречались и американцы. Вряд ли их можно назвать наемниками, поскольку перспектива регулярной платы была сомнительной. Одни хотели поучаствовать в войнах, в которые Османская империя была вовлечена практически постоянно. Другие, чаще всего поляки и венгры, были движимы чувством мести, желанием бороться с ненавистной им Российской империей. Известную долю среди иностранцев составляли военные советники и инструкторы в современном понимании этого слова. Несомненно, присутствие иностранных офицеров- профессионалов имело положительное значение для турецкой армии, но в целом проблему решить не могло.

Не последнюю роль в том, что военные реформы не достигли ожидаемого результата, сыграл и тл. цивилизационньш фактор. Как отмечали современники, «европейские учреждения вообще трудно вяжутся с главным основанием общественного устройства и нравов турок - Кораном» . А недоверие и презрение турок к «гяурам» распространялись «даже на организацию армии, после того как она приняла европейский вид». Нередко само обмундирование вызывало у них чувство протеста. Так, перевязь и портупея, переброшенные через плечи и пересекающиеся крестообразно на груди и спине, ассоциировались у солдат с тем, что их хотят таким образом крестить, что «поражало умы всех магометан» .

5 сентября первая группа англо-французской эскадры вышла из Варны и направилась в сторону Крыма. В ее составе находилось и 9 турецких кораблей, на которых размещался турецкий экспедиционный корпус. 14 сентября 1854 года войска союзников беспрепятственно высаживаются под Евпаторией. Вместе с ними на берег сходит турецкая дивизия численностью в 7 тыс. человек пехоты с 12-ю полевыми и 9-ю осадными орудиями.

В первом сражении на крымской земле, Альминском, турецкие подразделения сыграли второстепенную роль, но не настолько, как принято считать. У многих авторов трактовка участия турецкого контингента в Альминском сражении сводится к нахождению в тылу и охране обозов. При внимательном изучении обнаруживается, что это было не совсем так

Действительно, два батальона турецкой пехоты в течение всего сражения оставались на северном берегу реки Альма, обеспечивая охрану тыла десантных сил. Основная же масса,

6 батальонов, в соответствии с планом союзного командования была придана 2-й французской дивизии генерала Воске и «... за бригадой Буа перешла реку... » . Продвинувшись почти на два километра, турки вышли во фланг русской позиции и вынудили к отступлению 2-й батальон Минского полка подполковника Раковича. В ходе дальнейшего сражения они вели бой как с этим батальоном, так и с подошедшим к нему позднее 4-м батальоном этого же полка подполковника Матвеева. Постепенно теснили их, взаимодействуя с французами в Улуккульской долине. Вооруженные преимущественно гладкоствольными ружьями, турки в течение всего сражения неотступно преследовали эти два батальона, ведя с ними интенсивную перестрелку. Наиболее ожесточенным был бой у деревни Аджи-Булат, где русские понесли наибольшие потери.

После Альмы, приняв решение приступить к осаде Севастополя, союзники разделили свою армию надва корпуса: осадный и обсервационный. Все тяготы осады легли на плечи англичан и французов. Турецкие же силы, в составе двенадцати батальонов, поступили в непосредственное подчинение французскому главнокомандующему и были выведены в резерв с предназначением быть задействованными в зависимости от обстоятельств. На протяжении всех месяцев осады английские и французские батареи почти ежедневно подвергали город обстрелу, и лишь «в большие праздники французы на свои места сажали турок, и этим не давали нам ни минуты покоя» .

Действительно же впервые турки скрестили с русскими штыки только под Балаклавой.

Балаклава

В гарнизоне самой Балаклавы и на прикрывающих ее укреплениях насчитывалось около 3,350 англичан и 1 тысячи турок. Учитывая традиционную стойкость турецких солдат в обороне, их разместили в четырех передовых редутах у села Кадыкой. Каждому редуту, гарнизон которого состоял из 250 турецких солдат, был придан английский артиллерист. Рано утром 25 октября редут № 1 был внезапно атакован русскими. Турки были застигнуты врасплох и не успели приготовиться к обороне. После короткого артиллерийского обстрела Азовский полк быстро подошел и ворвался внутрь редута. Турецкие солдаты оборонялись упорно, но, несмотря на их сопротивление, азовцы ударом в штыки овладели укреплением, в ожесточенной схватке переколов большую часть его защитников.

Вслед за этим Украинский егерский полк повел наступление на второй и третий редуты. Одновременно Одесский егерский полк двинулся к редуту № 4. В этот раз до рукопашной не дошло. Устрашенные столь быстротечным и кровопролитным исходом борьбы за первый редут, турки без боя оставили свои укрепления и, преследуемые некоторое время казаками, поспешно отступили в Кадыкой. Те из них, кто хотел найти спасение в Балаклаве, были встречены огнем и штыками английских солдат. В целом, трофеями русских стали 11 орудий, а также порох, палатки и шанцевый инструмент.

Между тем, англичане начали поспешно готовиться к обороне. Послав за подкреплениями, бригадный генерал Колин Кэмпбелл выстроил в линию перед Кадыкоем 93-й шотландский полк. К его правому флангу примкнуло несколько соттурецких солдат, но после атаки четырех эскадронов гусар Саксен-Веймарского (Ингерманландского) полка они по большей части разбежались.

Дальнейшее развитие событий, принявшее столь трагический оборот для английской армии, шло уже без участия турецких солдат. По-разному оценивается их поведение в этом бою. Оценки англичан, как правило, крайне резки и уничижительны. Воспоминания и записки английских участников полны обвинений турок в трусости, нежелании сражаться, мародерстве. Как писала одна из английских газет того времени, «когда русские взяли редуты на балаклавской дороге, турки бросились в самую Балаклаву, но тотчас же были оттуда с презрением выгнаны. После этого они принялись грабить палатки шотландских гвардейцев в то время, как последние сражались. Турки снимали также сапоги и платье без различия с британских и русских убитых» .

Оценки русских исследователей и участников событий более взвешены. В частности, они достаточно скептически относятся к утверждениям английской стороны относительно того, что одной из причин «трусливого поведения турок» и последовавшим за этим поражением английской легкой кавалерии является дезертирство из Крыма командира турецких войск Сулеймана-паши и его адъютанта. В связи с этим отмечается, что «всеми действиями в Крыму управляют французский и английский главнокомандующие, и что турецкие генералы играют при этом весьма незавидную роль» . Относительно балаклавского дела указывается, что первый редут «был защищаем, сколько было возможно, и что если русские так скоро взяли его, то в этом виноваты уже не турки, а стремительный, ничем не удержимый натиск храброго Азовского полка» .

В общей сложности потери турецкой армии в этот день составили до полутора тысяч человек убитыми и тяжело ранеными. Из них 170 человек погибло при обороне первого редута.

Евпатория

Главным местом сосредоточения турецких войск в Крыму стала Евпатория, и именно здесь они проявили себя более всего. Говоря о военных действиях под этим городом, исследователи нередко ограничиваются повествованием о неудавшемся штурме под руководством генерала Хрулева. Между тем, начиная с середины октября 1854 г. и до конца сентября 1855 г., практически весь период «севастопольской страды», Евпатория находилась в блокаде, но уже русских войск. Это было вызвано необходимостью прикрывать сообщение севастопольского гарнизона с Империей.

Начиная от занятия Евпатории союзниками и вплоть до дела 17 февраля численность городского гарнизона постоянно менялась. Боевые действия сводились преимущественно к почти ежедневным перестрелкам на аванпостах и стычкам с неприятелем, выходившим из города. Чаще всего подобные выходы были обусловлены необходимостью охранять стада, принадлежавшие крымским татарам, которые в большом количестве стеклись в Евпаторию по призыву турецкого коменданта города, а также спасаясь от казаков.

До ноября 1854 года Евпатория была прикрыта каменной стенкой. Впереди нее находилось несколько батарей, вооруженных орудиями малого калибра. Но после сражения при Инкермане союзники постоянно занимались усилением фортификационных сооружений. В результате ко дню штурма город почти полностью был обнесен земляным валом с глубоким и широким рвом впереди. Сторона города, обращенная к Гнилому озеру, вместо земляной ограды была защищена каменной стенкой. Некоторые дома были приведены в оборонительное положение и опоясаны бруствером. В самом городе, при выходе главной улицы, построена новая батарея. Все городские укрепления в общей сложности были вооружены 34-мя орудиями, в основном морскими, и пятью ракетными станками. Помимо этого с моря город прикрывался огнем стоящих на рейде кораблей союзников.

В январе 1855 года турецкие войска получили новые подкрепления. Под начальством Омера-паши в Евпатории высадились две турецкие и одна египетская дивизии, два эскадрона кавалерии и две полевые батареи общим числом 21,600 человек. Кроме того, в городе находились прежний турецкий гарнизон, до тысячи вооруженных крымских татар, небольшое количество французов и англичан. К этому надо прибавить команду из 276 моряков французского корабля «Генрих IV», который стоял на мели и был превращен в батарею.

Поскольку союзники не предпринимали никаких наступательных действий, русское командование приняло решение напасть на Евпаторию. Накануне штурма из расположения русских войск к неприятелю перешел один улан (поляк). Было очевидно, что перебежчик расскажет союзникам все, что ему известно о боевых силах и намерениях русских. Тем не менее, ограничившись некоторыми изменениями в диспозиции, время штурма решили не переносить.

Всю ночь перед штурмом осажденные готовились к отражению атаки. Силами гарнизона производилась починка и усиление укреплений. Помимо этого, к работам было привлечено большое количество местных жителей. В результате уже во время атаки русские обнаружили, что со времени последней рекогносцировки укрепления значительно изменились.

Союзники основательно приготовились к отражению атаки. Большая часть укреплений была занята турецкими войсками. Полк египетской дивизии Селима-паши с полевой батареей занял отдельное укрепление впереди мельниц. Все орудия и ракетные станки были размещены по батареям. Их прислугу составляли французы и египтяне.

17 февраля, в 6 часов утра, на рассвете, в сторону русских войск был произведен первый выстрел, за которым последовала орудийная канонада и ружейная пальба.

Под прикрытием канонады в 8 часов утра первыми к городским укреплениям бросился батальон греческих волонтеров и спешенных казаков в составе трех сотен 61-го и одной - 55-го полков. Подбежав к ним на самое близкое расстояние, они залегли за стенками кладбища и в каменоломных ямах на расстоянии от укреплений примерно в 100 шагов, откуда открыли меткий ружейный огонь.

По приказу генерала Хрулева в дело было введено 24 батарейных и 76 легких орудий. Большая их часть была поставлена в ряд напротив евпаторийских укреплений, благодаря чему была достигнута колоссальная плотность огня.

В начавшейся артиллерийской дуэли русским противостояло около 30 орудий большого калибра, несколько полевых орудий и 5 ракетных станков. Помимо этого, защитников города поддерживала артиллерия с кораблей, стоящих на евпаторийском рейде. В целом, в калибрах турецкая артиллерия имела превосходство. Тем не менее, русская артиллерия действовала достаточно удачно, заставив замолчать многие из неприятельских орудий. Ее огнем было взорвано пять зарядных ящиков или погребков, что вызвало некоторое смятение в турецких войсках, занимавших передовые укрепления. Успеху нашей артиллерии способствовали штуцерные, занявшие позиции в углублениях между орудиями и ведшие меткий огонь по турецким артиллеристам. Пользуясь ослаблением неприятельского огня, генерал Хрулев в 9 часов утра приказал левой колонне сделать попытку штурма. К этому времени со стороны укреплений как артиллерийский, так и оружейный огонь значительно ослабел. Это обстоятельство позволило выдвинуть нашу артиллерию еще несколько вперед, установив напротив неприятельских редутов. На расстоянии около 150 сажен от городских укреплений по ним был открыт картечный огонь.

В это время турки предприняли попытку вылазки. Под прикрытием штуцерных и артиллерийского огня с пароходов их пехота и кавалерия выступили из города. Навстречу вышедшему противнику на картечный выстрел была выдвинута конно-легкая батарея № 20, а также Новоархангельский уланский полк и казаки. Турки не решились на атаку и отступили на прежние позиции.

Русские войска находились в полной готовности к началу штурма. Чтобы еще более ослабить сопротивление обороняющихся на участке удара, на расстояние примерно в 100 сажен от городской ограды были подведены легкая 4-я батарея 11-й артиллерийской бригады и конно-легкая батарея. С этой дистанции снова был открыт картечный огонь.

Под прикрытием артиллерийского огня 3-й и 4-й батальоны Азовского пехотного полка, возглавляемые генерал-майором Огаревым, двинулись на штурм. Левее их следовал батальон греческих волонтеров, подкрепленный батальоном спешенных драгун.

Наступающие были встречены плотным ружейным огнем и картечью с укреплений и двух пароходов. Наши же обе батареи, чтобы не поразить своих, вынуждены были приостановить огонь. Уже в начале атаки азовцы понесли значительные потери в офицерах и нижних чинах. Им удалось подойти к самому рву, возле которого они вынуждены были остановиться. Ров был полон воды, а штурмовые лестницы оказались короткими. Стало очевидно, что продолжение атаки повлечет за собой серьезные потери. И даже если бы атакующие ворвались в Евпаторию, ослабленные понесенными жертвами, они не смогли бы удержаться в городе. Генерал Хрулев дал приказ отступать.

На этих фотографиях, сделанных английским фотографом Р.Фентоном в 1855 году, запечатлен командующий турецкими войсками в Крыму генерал Омер-паша.

Отход правой и средней колонн русских прошел при отсутствии противодействия со стороны противника. На преследование левой колонны турки бросили силы числом в три эскадрона кавалерии и батальон пехоты. Для отражения атаки 1-й и 2-й батальоны азовцев, прикрывавшие отход главных сил колонны, построились в каре. В интервалах между батальонами расположилась 4-я батарея, приготовившись встретить врага картечью. Турецкие кавалеристы приблизились на ружейный выстрел и открыли огонь, впрочем, совершенно безвредный. Но далее в атаку пойти не решились. Что касается пехотного турецкого батальона, то, выйдя из укреплений, он рассыпался по полю сражения, добивая раненых, которых русские не успели подобрать при отступлении. К ним присоединилось некоторое количество местных жителей из числа крымских татар. Справедливости ради следует сказать, что когда двое из турецких солдат после этого подошли к Омеру-паше, держа в руках отрубленные головы, их сразу же арестовали и высекли, в назидание остальной армии. Тем не менее, инцидент, нанесший урон репутации, подвергся широкой огласке .

Как только турецкие эскадроны вернулись в город, генерал Хрулев приказал продолжить отступление, которое проводилось под огнем с пароходов и нескольких орудий городской ограды. К 11 часам утра наступило затишье.

В ходе штурма Евпатории потери русских составили 168 человек убитыми и около 600 ранеными. Что касается потерь оборонявшихся, здесь цифры разнятся. По различным данным, турки потеряли от 87 до 114 человек убитыми и до 300 ранеными. В числе погибших был командир египетской дивизии Селим-паша, получили смертельные ранения египетский полковник Рустем-бей и турецкий полковник Али- бей. Кроме этого, погибло несколько французов и 13 крымских татар, наблюдавших за ходом сражения. Можно предположить, что союзники сознательно занизили цифры своих потерь, поскольку русская артиллерия действовала сосредоточенным огнем с близкого расстояния.

Штурму Евпатории в исторических трудах уделяется немного места. Вместе с тем, это был не рядовой боевой эпизод. Для союзников владение городом означало, что они и дальше могут беспрепятственно продолжать осаду Севастополя. Русские, в свою очередь, не могли сосредоточить все свои силы под Севастополем из-за угрозы атаки союзников из Евпатории с целью перерезать сообщение с Империей. Что касается турок, то «их армия вновь приобрела уважение и в какой-то степени восстановила свою репутацию» . Многие французы и англичане после этого изменили свое отношение к ней в лучшую сторону. Тем не менее, в дальнейшем верховное командование союзников предпочитало отказываться от задействования турецких подразделений в военных действиях

21 февраля произошла небольшая стычка. Турецкая кавалерия силой в 8 эскадронов вышла из города и атаковала русские аванпосты. Нападение было произведено сразу после смены, поэтому сменившиеся части далеко от аванпостов уйти не успели. Услышав завязавшуюся перестрелку, они возвратились и помогли отразить нападение, захватив при этом в плен четырех турецких кавалеристов.

В марте 1855 г. евпаторийский гарнизон был пополнен новыми частями, прибывшими из Турции и Египта. По сведениям, полученым от перебежчиков, к этому времени в городе находилось до 50 тыс. турецких солдат, в том числе 43 тыс. пехоты, 3,5 тыс. кавалерии и 3 тыс. артиллерии.

После падения Севастополя значение Евпатории усилилось, поскольку отсюда союзники могли действовать на сообщение русских войск с материком. Вплоть до сентября боевые действия под Евпаторией ограничивались мелкими стычками и перестрелками на аванпостах 2 9 сентября союзники предприняли серьезную вылазку против осаждавшего город отряда русских Выступление производилась с двух направлений Одна колонна силой в 8 батальонов пехоты при 4-х орудиях вышла в сторону Сак. Находясь под прикрытием пароходов, она до самого вечера оставалась в виду авангарда русских, так и не вступив в бой. Главные же силы двинулись в северном направлении против отряда генерала Корфа. Здесь русским противостояло 3 полка французской пехоты и 22 батальона турок и египтян, турецкая кавалерийская дивизия, 500 башибузуков и несколько полевых батарей. Общее командование осуществлялось французским генералом д"Аллонвиллем.

В результате ряда допущенных ошибок отряд генерала Корфа подвергся внезапному нападению. Завязалась ожесточенная схватка между уланами полка Великой Княгини Екатерины Михайловны и турецкими кавалеристами, которых поддержали башибузуки. Одновременно турки бросились на русские полевые орудия Артиллеристы успели сделать лишь по одному выстрелу. Вслед за этим прислуга, лошади и постромки трех орудий были изрублены. Предпринятой контратакой дивизион улан отбил орудия, но за неимением ездовых, лошадей и упряжи увезти их не смог. Русские вынуждены были начать отступление. Между тем турки ввели в дело всю свою кавалерию и продолжили преследование, сопровождавшееся ожесточенными рукопашными схватками. В результате русские потеряли еще 3 орудия и 12 зарядных ящиков. Наши потери оказались весьма значительными: убито 38 нижних чинов, ранено 3 обер-офицера и 32 нижних чина, взяты в плен 1 обер-офицер и 153 нижних чина . О потерях союзников неизвестно, но, судя по ожесточенности боя, можно полагать, что они также были велики.

В последующем, вплоть до ноября, вылазки из Евпатории силами турок и французов неоднократно повторялись. Сводились они преимущественно к разорению окрестных деревень и стычкам с русскими аванпостами.

Экспедиция на Восток Крыма

Еще одним местом в Крыму, «куда ступила нога турецкого солдата», стала Керчь. С целью захвата города была организована совместная экспедиция союзников на восток Крыма. Экспедиционнью силы под командованием английского генерала Броуна состояли из французской дивизии генерала д"Отмара численностью 7 тыс. человек при 18-ти орудиях, английской бригады Камерона с 6-ю орудиями и полуэскадроном гусар численностью в 3 тыс. человек, а также турецкого отряда Решид-паши, насчитывавшего 6 тыс. солдат.

24 мая 1855 года союзный флот, обстреляв предварительно берег, высаживает десант и захватывает Керчь. Из-за недостатка сил и слабой береговой артиллерии практически никакого сопротивления ему оказано не было. Флот отправился в рейд по Азовскому морю, обстреливая и разоряя прибрежные города. Высадившиеся же войска, не встретив противника и пребывая в безделии, предались грабежам и мародерству. Город подвергся полному разграблению. Осквернялись церкви, в поисках сокровищ раскапывались древние курганы и действующие кладбища. Азартом безудержного грабежа и насилия были охвачены все - турки, англичане, французы. Чтобы хоть как-то защитить местных жителей, командир французского отряда приказал организовать патрульную службу. Иногда, чтобы предотвратить бесчинства, открывался огонь по своим. Случались инциденты и посерьезней. Так, «производя раскопки» на одном из городских кладбищ, группа турецких солдат неожиданно начала стрелять по проходившему мимо пикету 71-го Шотландского полка. Шотландцы ответили дружным огнем, убив при этом одного турецкого офицера. Разбираться пришлось, причем в довольно резких высказываниях, командирам участвовавших в стычке подразделений.

К началу июня союзный флот покинул Азовское море. Оставив в Керчи по одному английскому и французскому полку, а также весь турецкий отряд, остальные войска генерал Броун посадил на суда и возвратил в Севастополь.

Этим, пожалуй, можно завершить обзор действий турецких войск в Крыму. Разумеется, были и другие бои, столкновения, в которых задействовались турецкие солдаты. Однако их участие было столь незначительным, что вряд ли имеет смысл на них останавливаться. К примеру, в сражении на Черной речке турецкая армия составляла 17 батальонов, 1 эскадрон, 36 орудий (всего 9,950 человек). Тем не менее, основная тяжесть боя легла на англичан и французов, турки же потеряли всего 7 человек ранеными.

После заключения мира и вплоть до эвакуации турецкие войска размещались преимущественно в Евпатории и Керчи, незначительная часть — под Севастополем.

Положение войск

Рассказ о действиях турецкой армии в крымской кампании будет неполным без упоминания об условиях, в которых жили и воевали турецкие солдаты. Несомненно, в составе экспедиционного корпуса союзников им пришлось тяжелее всего. Организация снабжения в турецкой армии была на крайне низком уровне, поэтому снабжать ее взялось французское интендантство. И если в теплое время года условия жизни были относительно нормальными, зиму с 1854 на 1855гг. можно охарактеризовать одним словом - катастрофа. Недостаток был во всем - в продовольствии, обмундировании, обуви, медицинском обслуживании, палатках. Мусульманские лазареты, по словам очевидца, скорее были похожи на кладбища, чем на места, устроенные для облегчения страданий. В результате в наиболее тяжелый зимний период убыль в рядах турецкой армии иногда доходила до 300 человек в сутки. Западная пресса, письма и дневники участников войны были полны описаний выпавших на долю турецких солдат страданий.

Так, в одном из писем, напечатанных в «Moming Chronicle», говорилось: «...несчастные турецкие солдаты жестоко страдают от тифуса. Дома в Балаклаве наполнены мертвыми и умирающими турками, лишенными всякого врачебного пособия и всех средств. Они помогают друг другу с усердием, составляющим отличительную черту турецкого характера.

Наши врачи слишком заняты своими больными и ранеными русскими; не имеют времени помогать туркам» . Регулярно публиковала письма из Крыма газета «Times». В ноябре 1854 г. на ее страницах часто можно было прочесть подобные строки: «Турецкие солдаты мрут, как мухи, от кровяного поноса, лихорадки, тифуса и проч. У них нет фельдшеров, а наших хирургов недостает даже для потребностей нашей собственной армии. Турки очень добры к своим больным; часто встречаются на дороге длинные вереницы людей, несущих на спине больных или умирающих, которых складывают в Балаклаве, в жалком сарае, служащем им госпиталем, где они почти всегда умирают» .

В сводках союзников потери турок чаще всего не указывались. Соответствующие ведомства турецкой армии также, по-видимому, строгой статистики не вели. Тем не менее, при оценке потерь турецких войск в Крыму принято исходить из цифры в 40 тыс. погибших и умерших.

Касаясь причин незначительного участия турецких войск в крымской кампании, их слабой эффективности и бедственного положения, в котором они оказались, представляется целесообразным выделить следующие аспекты.

С самого начала было очевидно, что Османская империя не рассматривалась Лондоном и Парижем как равноправный участник коалиции. Английский историк лорд Кинросс заметил: «это была война, которую против России вели Британия и Франция, а Турции, которая дала повод для нее и могла бы в итоге выиграть от нее, была отведена лишь незначительная военная роль» .

Но и в военном отношении турки не в состоянии были предстать той грозной силой, каковой они являлись в XVI - XVII вв. Несмотря на преобразования, армия султана Абдул- Меджида по своим характеристикам серьезно уступала армиям передовых европейских государств, о чем было сказано ранее. Более того, в помощь союзникам турецкий главнокомандующий Омер-паша направил в Крым отнюдь не самые лучшие подразделения. Наиболее боеспособные части остались для защиты границ непосредственно Османской империи - на Дунае и на Кавказе. В письме из Балаклавы в октябре 1854 года британский офицер жалуется: «Вместо того, чтобы прислать в Крым ветеранов Омер-паши, турецкое правительство отправило к нам 8 тыс. новобранцев последнего набора, взятых из цирюльников, портных и мелочных сидельцев» .

Не способствовал ратным подвигам и низкий моральный дух турецких военнослужащих. И это объясняется не только суровыми погодными условиями, в которых пришлось жить и воевать союзным войскам. В конце концов, снег и мороз не были для оттоманов в диковинку. Зимы на Балканах и на Кавказе не мягче, чем в Крыму. Уже война 1877-1878 гг. продемонстрировала способность турецких солдат воевать в мороз и пургу. Тяжело в Крыму было всем, но, помимо погоды, угнетающе действовало на турецких солдат отношение к ним союзников. «Турок принято было кормить очень скудно, бить смертным боем за провинности, к общению не допускать, даже офицеров турецких за стол с собой не сажать» . И если французы помогали туркам, сколько могли, но, тем не менее, не считали их своими сослуживцами, товарищами по оружию. Англичане же повсеместно использовали их на земляных работах, за недостатком вьючных животных - для перевозки снарядов и различных грузов.

Учитывая изложенное, по-иному можно взглянуть на поведение турецких солдат в начале Балаклавского сражения. Во-первых, спорными являются утверждения, преимущественно англичан, о повальной трусости и небоеспособности турок. В конце концов - это неплохой способ переложить вину за последующий неудачный ход сражения и тяжелые потери легкой кавалерии. Воспоминания русских участников свидетельствуют об ожесточенной рукопашной схватке за первый редут. И потом, насколько серьезными для турецких солдат были мотивы для проявления героизма? Позади - Балаклава, занятая столь нелюбезными к ним англичанами. К этому времени там еще не было многочисленных раненых и больных соотечественников, защищая которых можно было «лечь костьми».

К факторам, оказывавшим негативное влияние на боеспособность османской армии, необходимо отнести ее национальную неоднородность. Пехота была организована на этнической основе и потому сильно различалась по своим качествам. Собственно турки, особенно из центральных областей Анатолии, были хорошими и бесстрашными солдатами. Они ненавидели русских, были фанатичны и воспринимали эту войну как джихад. По боевым и моральным качествам к ним можно приблизить египтян. Остальные же, в особенности тунисцы, «привыкшие к другому, пламенному небу», совершенно не были готовы к войне в Крыму. Следует также прибавить, что солдаты, призванные из различных частей огромной Османской империи, нередко сами ненавидели турок.

В конфессиональном отношении турецкая армия в Крыму в подавляющем большинстве была представлена мусульманами. Тем не менее, есть основания полагать, что в ее составе был и определенный процент христиан, что также не способствовало упрочению боевого братства. Так, в воспоминаниях одного из участников обороны Севастополя, посетившего после объявления перемирия турецкий лагерь, значится: «...Когда я выходил из лагеря, ко мне подбежали 3 или 4 турка, и обнажив грудь, показывали на висевший на ней меленький медный крестик. Случившийся тут же француз объяснил, что турки этим хотели сказать, что они тоже христиане... Замечательно, что при этой сцене прочие турки, не христиане, оставались совершенно равнодушными к изъявлениям, которые оказывали мне их товарищи христиане» .

Несмотря на значительную отсталость, многочисленные пороки, изъедавшие армию изнутри, неверно было бы относиться к турецким войскам в Восточной войне в целом, и крымской экспедиции в частности, как к деморализованным и небоеспособным массам. Действительно, турецкие солдаты не только не покрыли себя славой, но часто оказывались в незавидном и даже жалком положении. Тем не менее, это не помешало британскому офицеру, наблюдавшему румынскую кампанию 1853г., написать: «Турки - солдаты до корней волос... если бы они были управляемы и вооружены так, как должно, они снова могли бы заставить Европу дрожать» .

О. Шкедя (Симферополь)

Военно-исторический журнал Military Крым, №1, 2005

Список использованных источников

1. Тотлебен Э.И. Описание обороны г.Севастополя. Ч.1.-СПб, 1863. -С.25.

2. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т.11. - М., 1958. - С. 493.

3. Тотлебен Э.И. Описание обороны г. Севастополя. Ч. 1. - СПб, 1863. -С.26.

4. Там же, с. 26.

5. Сборник известий, относящихся до настоящей войны. Кн. 14.- СПб,1855.-С67.

6. Приходкин Ф.И. Альмин с кое сражение/Военный сборник. -1870 -С. 9.

7. Сборник рукописей, представленных Его Императорскому Высочеству Государю Наследнику Цесаревичу о севастопольской обороне севастопольцями. Т.1. - СПб, 1872. - С.30.

8. Материалы для истории Крымской войны и обороны Севастополя. -СПб, 1872.-С.91.

9. Там же, с. 203.

10. Там же, с. 201.

11. www.suitel01.com John Barham, Bono, Johnnu Turk.

12. www.suitel01.com John Barham, Turkish Army in 1854.

13. Тотлебен Э.И. Описание обороны г. Севастополя. Кн. 2. Ч. 2. - СПб, 1872.-С.284.

14. Материалы для истории Крымской войны и обороны Севастополя, -СПб, 1872.-С.292.

15. Там же, с. 293.

16. Лорд Кинросс. Расцвет и упадок Османской империи. - М.1989- С.539.

17. Сборник известий, относящихся до настоящей войны. Кн. 21. - СП6.1855.-С.409.

18. Тарле Е.В. Крымская война. Т. 2. - М., 2003. - С.169.

19. Тарасенко-Отрышкова Н.И. Посещение в Крыму армий союзников и исчисление потерь в людях и деньгах, понесенных Францией, Англией и Пьемонтом в нынешнюю войну их против России.-СПб, 1857.-С. 4.

20. www.suite 101.com John Barham, Tukish Army in 1854

20 сентября 1854 года англо-французские силы наглядно познакомили русскую армию с техническим прогрессом.

Второй батальон Стрелковой бригады английских войск переправляется через Альму. Льюис Джонс. 1854 год

Крымский вопрос

В 1854 году между Россией и Европой возник конфликт, в центре которого оказался Крым.
Правда, в отличие от современной ситуации, в середине XIX века дело дошло до прямого вооружённого столкновения.
Внешняя политика Николая I потерпела крах. Очередное противостояние с Турцией, ставшее для России делом давно привычным, на сей раз обернулось столкновением с европейской коалицией, тон в которой задавали Франция и Великобритания. У Российской империи союзников не нашлось.
Осенью 1854 года Франция и Великобритания решили нанести удар в Крыму. Пользуясь господством флота союзников на Чёрном море, противники России планировали высадить на крымском побережье большой десант, целью которого было уничтожение российского Черноморского флота и Севастополя как его главной базы.
Англо-французский экспедиционный корпус начал высадку в районе Евпатории 14 сентября 1851 года. После высадки 60-тысячная группировка начала выдвижение к Севастополю, от которого её отделяло около полусотни километров.

Князь-разрушитель

Оборонять Севастополь было поручено светлейшему князю Александру Сергеевичу Меншикову, правнуку Александра Даниловича Меншикова, сподвижника Петра Великого.
Князь Меншиков не был обойдён должностями и титулами — генерал-адъютант, адмирал, морской министр и генерал-губернатор Финляндии. Но если по части чинов своему великому предку Александр Меншиков не уступал, то с военным искусством всё обстояло значительно хуже.
Впрочем, современники вообще были весьма скептически настроены к князю. Его обвиняли в том, что модернизация флота не была начата именно из-за противодействия Меншикова, равно как и модернизация армии в целом. Светлейший князь вообще к прогрессу относился враждебно — например, крайне негативно отнёсся к строительству железных дорог.
Знаменитый поэт и партизан Денис Давыдов охарактеризовал Меншикова так: «Он умел приспособить свой ум ко всему, но он не мог сделать своего ума из разрушающего создающим».
Против 60-тысячной англо-франко-османской группировки, имевшей более 130 орудий, не считая огневой поддержки артиллерии флота союзников, Меншиков мог выставить около 35 тысяч солдат и 84 орудия. С этим «активом» Меншиков занял оборону на левом берегу реки Альма, прикрывая Севастополь.

Шапка генерала Кирьякова

Ситуация перед сражением была явно не в пользу русских войск. Противник имел почти двукратный перевес в живой силе и артиллерии. Сказывалось и превосходство противника в техническом оснащении — почти все англичане и французы имели на вооружении так называемые «штуцеры», то есть нарезные ружья, имевшие большое преимущество перед гладкоствольными ружьями в точности и дальности стрельбы. В русской армии из 35 тысяч человек «штуцеры» имели на вооружении менее 2000 солдат.
Кроме того, позиция на высоком левом берегу Альмы, хоть и имела ряд выгод, всё-таки не была идеальной. Например, левый фланг нельзя было примкнуть к морю из-за огня кораблей англо-французского флота. Сами позиции русских войск были растянуты на несколько километров, что делало их ещё слабее.

Парадоксально, но накануне сражения, происшедшего 20 сентября 1854 года, командующий был уверен в победе. Уверен настолько, что приглашал жителей Севастополя понаблюдать за ходом боя с окрестных высот.
Левым флангом русской армии, который выглядел наиболее уязвимым, в сражении при Альме командовал генерал-лейтенант Василий Кирьяков.
Лихой вояка, слывший большим любителем выпивки, накануне сражения выказывал оптимизм ещё больший, чем присутствовал у князя Меншикова. При получении от Меншикова приказа о диспозиции генерал изрёк:
— Не беспокойтесь, Ваше сиятельство. Шапками закидаем неприятеля.
Бравада генерала Кирьякова позже превратится в крылатое выражение.

Война и кофе

Центром русской позиции на высоте Телеграфный Холм командовал сам Меншиков, правым флангом, защищавшим Курганный Холм, — генерал Пётр Горчаков.
Армией союзников командовали двое — британец Фицрой Раглан и француз Леруа де Сент-Арно. В других условиях отсутствие единоначалия могло пагубно сказаться на действиях англо-французских войск, но в данном случае перевес в численности и оснащении был слишком большим для того, чтобы его не использовать.
Впрочем, утро началось именно с конфуза — части французского генерала Боске начали обходить левый фланг русских, ожидая синхронных действий от англичан на правом фланге. Однако англичане запаздывали, и французские солдаты в ожидании союзников пили кофе.
К полудню наступление французов возобновилось, однако со стороны русских не прозвучало ни единого выстрела, что заставило Боске процедить: «Эти господа решительно не хотят сражаться».
2-й батальон Минского полка, которому противник зашёл в тыл, отступил практически без боя. Оставшиеся части завязали сражение с французами, превосходившими их по численности вдвое. Поначалу русских спасали орудия, поскольку вражеская артиллерия отстала. Но своёслово сказали французские «штуцера», под убийственным огнём которых русские батальоны на левом фланге несли большие потери.
Тем временем русские полки на правом фланге, до которых, наконец, добрались англичане, сумели отбить их атаку.

Отступление

Французы усилили давление в центре и на левом фланге. Часть русских полков, деморализованная большими потерями от «штуцеров» и неэффективностью собственных штыковых атак, стала отступать.
В то же время «шапкозакидатель» Кирьяков от командования фактически самоустранился. Вскоре французы, оттеснившие русских на левом фланге, открыли огонь по позициям русских в центре.
Начальник штаба князя Меншикова генерал Вунш писал о происходившем тогда: «Французские стрелки беспрепятственно взбирались уже на оставленную генералом Кирьяковым позицию и открыли по нас штуцерный огонь. Проскакав ещё некоторое пространство, мы встретили генерала Кирьякова в лощине, пешего. На вопрос, где же его войска, он ровно ничего не мог ответить, кроме обличавших не совсем нормальное его состояние и не относящихся к вопросу слов, что „под ним убита лошадь“!»
Оборона русской армии трещала по швам и держалась на мужестве и стойкости отдельных подразделений. Не покидал своих позиций Минский полк, отчаянно дрались волынцы и гусары.
Но Телеграфный Холм перешёл под контроль противника, там были установлены 40 французских орудий. Удержать позиции русские уже не могли и начали отступление к Севастополю.

Демонстрация отсталости

От ещё более серьёзного поражения русскую армию спасло заблуждение англичан и французов. Они были уверены, что на реке Альме дрались не со всеми русскими силами, а лишь с авангардом. Полагая так, союзники отказались от преследования.
В сражении при Альме русская армия убитыми и ранеными потеряла свыше 5 тысяч человек, союзники — около 4 тысяч.
Главным же результатом битвы стала наглядная демонстрация технического превосходства англо-французской армии, которое невозможно было компенсировать одним лишь мужеством русских солдат.
Россия расплачивалась за «шапкозакидательские» настроения, царившие в России той эпохи. А вечно пьяный генерал Кирьяков стал лишь ярчайшим их проявлением.

Сила русского оружия и достоинства солдата производили значительное впечатление даже в проигранных войнах – были в нашей истории и такие. Восточная, или Крымская, война 1853-1856 гг. принадлежит к их числу. Но при этом восхищение досталось не победителям, а побежденным – участникам обороны Севастополя.

Причины Крымской войны

В войне приняла участие Россия с одной стороны и коалиция в составе Франции, Турции, Англии и Сардинского королевства с другой. В отечественной традиции она названа Крымской – на территории полуострова Крым произошли наиболее значимые ее события. В зарубежной историографии принят термин «Восточная война». Причины ее сугубо практические, причем против нее не возражали все участники.

Реальным толчком к столкновению стало ослабление турков. Их страну в то время прозывали «больным человеком Европы», ну а сильные государства претендовали на «раздел наследства», то есть на возможности использования в своих интересах турецких владений и территорий.

Российской империи необходим был свободный проход военного флота через черноморские проливы. Она же претендовала на роль покровителя христианских славянских народов, желающих освободиться от турецкого ига, прежде всего болгар. Англичан особенно интересовал Египет (идея Суэцкого канала уже вызрела) и возможности удобного сообщения с Ираном. Французы не хотели допускать военного усиления россиян – на их престоле только что (официально со 2 декабря 1852 г.) оказался Луи-Наполеон Бонапарт III, племянник Наполеона I, разгромленного нашими (соответственно, усилился реваншизм).

Ведущие европейские государства не желали допустить превращения России в своего экономического конкурента. Франция из-за этого могла потерять положение великой державы. Англия опасалась российской экспансии в Средней Азии, что привело бы русских прямо к границам «ценнейшей жемчужины британской короны» – Индии. Турции же, неоднократно проигрывавшей в Суворову и Потемкину, просто не оставалось ничего другого, как положиться на помощь европейских «тигров» – иначе она могла попросту развалиться.

Только Сардиния не имела особых претензий к нашему государству. Ей просто пообещали за союзничество поддержку в противостоянии с Австрией, что и послужило для нее причиной вступления в Крымскую войну 1853-1856 гг.

Претензии Наполеона Малого

Воевать все были не против – причины к этому у всех были чисто прагматические. Но при этом англичане и французы явно превосходили наших в техническом отношении – имели нарезное оружие, дальнобойную артиллерию и паровую флотилию. Русские же были наглажены и надраены,
отлично смотрелись на парадах, но воевали гладкоствольным старьем на деревянных парусниках.

В этих условиях Наполеон III, прозванный В. Гюго «Малым» за явную неспособность тягаться талантами с дядюшкой, решил ускорить события – не зря в Европе Крымскую войну считают «французской». Поводом он избрал спор по поводу принадлежности церквей в Палестине, на которые претендовали и католики, и православные. Обе не были отделены тогда от государства, и Россия была напрямую обязана поддержать претензии православия. Религиозная составляющая хорошо маскировала неприглядную реальность конфликта за рынки и базы.

Но Палестина-то находилась под контролем турков. Соответственно, Николай I отреагировал оккупацией дунайских княжеств, вассальных османам, и Турция после этого с полным основанием 4 (16 по европейскому летоисчислению) октября 1853 г. объявила России войну. Франции и Англии осталось быть «добрыми союзниками» и сделать то же 15 (27 марта) следующего года.

Сражения в ходе Крымской войны

Крым и Черное море выступили основным театром военных действий (примечательно, что в других регионах – на Кавказе, Балтике, Дальнем Востоке – наши войска действовали в основном успешно). В ноябре 1853 г. произошла Синопская битва (последний большой парусный бой в истории), в апреле 1854 г. англо-французские корабли обстреляли Одессу, а в июне состоялась первая стычка под Севастополем (обстрел укреплений с морской глади).

Источник карт и обозначений — https://ru.wikipedia.org

Именно главный черноморский порт империи был целью союзников. Суть боевых действий в Крыму сводилась к его захвату – тогда суда россиян оказался бы «бездомным». При этом союзники оставались в курсе того, что он укреплен только с моря, а с суши оборонительные сооружения у него отсутствуют.

Высадка сухопутных сил союзников в Евпатории в сентябре 1854 г. как раз имела целью захват Севастополя с суши обходным маневром. Российский главнокомандующий князь Меншиков защиту организовал скверно. Через неделю после высадки десант был уже в окрестностях нынешнего города-героя. Битва на Альме (8 (20) сентября 1854 г.) задержала его продвижение, но в целом она была поражением отечественных войск из-за неудачного командования.

Но Севастопольская оборона показала, что наш солдат не утратил способности творить невозможное. Город продержался в осаде 349 дней, выдержал 6 массированных артиллерийских бомбардировок, хотя численность его гарнизона была примерно в 8 раз меньше числа штурмовавших (нормальным считается соотношение 1:3). Поддержки флота не было – устаревшие деревянные корабли просто затопили на фарватерах, пытаясь перекрыть проходы противника.

Пресловутой обороне сопутствовали другие известные, знаковые битвы. Описывать их кратко нелегко – каждая по-своему особенна. Так, та, что произошла под (13 (25) октября 1854 г.) считается закатом славы британской кавалерии – этот род войск понес в нем тяжелые безрезультатные потери. Инкерманская (24 октября (5 ноября) того же года) показало преимущества французской артиллерии над русской и плохое представление нашего командования о возможностях врага.

27 августа (8 сентября) 1855 г. Французы завладели – доминирующей над полисом укрепленной высотой, а через 3 дня заняли его. Падение Севастополя ознаменовало поражение нашей страны в войне – больше активные боевые действия не велись.

Герои Первой обороны

Ныне оборону Севастополя времен Крымской войны именуют – в отличие от Второй, периода Великой Отечественной. Впрочем, ярких персонажей в ней не меньше, а может даже больше.

Руководителями ее выступали три адмирала – Корнилов, Нахимов, Истомин. Все они погибли, защищая главный полис Крыма, и похоронены в нем. Гениальный фортификатор, инженер-полковник Э.И. Тотлебен защиту эту пережил, но его вклад в нее был оценен далеко не сразу.

Здесь воевал артиллерийский поручик граф Л.Н.Толстой. Потом он опубликовал документальные «Севастопольские рассказы» и сразу превратился в «кита» отечественной литературы.

Могилы трех адмиралов в Севастополе, что во Владимирском соборе-усыпальнице, считаются городскими оберегами – город непобедим, пока они с ним. Символом также считается , украшающий ныне 200-рублевую купюру нового образца.

Каждую осень окрестности города-героя сотрясает канонада – это проходят исторические реконструкции на местах сражений (Балаклавского, и других). Участники исторических клубов не только демонстрируют технику и обмундирование тех времен, но и разыгрывают наиболее яркие эпизоды столкновений.

На местах наиболее значительных боев установлены (в разное время) памятники погибшим и ведутся археологические исследования. Их цель – полнее ознакомиться с солдатским бытом.

В реконструкциях и раскопках охотно принимают участие англичане с французами. Им и памятники стоят – они ведь по-своему тоже герои, а то противостояние ни для кого не было вполне справедливым. И вообще – война закончилась.

Европейские державы больше интересовала борьба за национальные интересы, а не идеи монархии. Император же Николай продолжал рассматривать Россию в качестве гаранта сохранения в Европе прежнего порядка. В отличие от Петра Великого, он недооценил значение технико-экономических перемен в Европе. Николай I больше опасался там революционных движений, чем роста индустриальной мощи Запада. В конце концов, стремление российского монарха к тому, чтобы страны Старого Света жили в соответствии с его политическими убеждениями, стало восприниматься европейцами как угроза их безопасности. Некоторые усматривали в политике русского царя стремление России подчинить себе Европу. Подобные настроения умело подогревались иностранной печатью, прежде всего французской.

На протяжении долгих лет она настойчиво создавала из России образ могучего и страшного врага Европы, некой "империи зла", где царят дикость, произвол и жестокость. Так, идеи справедливой войны против России как потенциального агрессора были подготовлены в сознании европейцев задолго до Крымской кампании. Для этого использовались и плоды ума российских интеллекуалов. К примеру, накануне Крымской войны, во Франции охотно публиковались статьи Ф.И. Тютчева о пользе объединения славян под эгидой России, о возможном появлении российского самодержца в Риме как главы церкви и т.п. Эти материалы, выражавшие личное мнение автора, издатели анонсировали как тайную доктрину петербургской дипломатии. После революции 1848 г. во Франции к власти пришел племянник Наполеона Бонапарта - Наполеон III, провозглашенный затем императором. Утверждение на престоле в Париже монарха, не чуждого идеи реванша и желавшего пересмотра венских соглашений, резко ухудшило франко-русские отношения. Стремление Николая I сохранить принципы Священного союза и венский баланс сил в Европе наиболее ярко проявилось во время попытки восставших венгров выйти из состава Австрийской империи (1848). Спасая Габсбургскую монархию, Николай I по просьбе австрийцев ввел в Венгрию войска, подавившие восстание. Он предотвратил распад Австрийской империи, сохранив ее в качестве противовеса Пруссии, а затем помешал Берлину создать союз германских государств. Посылкой в датские воды своего флота российский император остановил агрессию прусской армии против Дании. Он также встал на сторону Австрии, которая заставила Пруссию отказаться от попытки достичь гегемонии в Германии. Так Николай сумел настроить против себя и своей страны широкие слои европейцев (поляков, венгров, французов, немцев и др.). Затем российский император решил усилить позиции на Балканах и Ближнем Востоке с помощью жесткого нажима на Турцию.

Поводом к вмешательству послужил спор о святых местах в Палестине, где султан дал некоторые преимущества католикам, ущемив права православных. Так, ключи от Вифлеемского храма были переданы от греков католикам, интересы которых представлял Наполеон III. Император Николай вступился за единоверцев. Он потребовал от Османской империи особого права для русского царя быть покровителем всех ее православных подданных. Получив отказ, Николай ввел войска в находившиеся под номинальной властью султана Молдавию и Валахию, "под залог", до удовлетворения своих требований. В ответ Турция, рассчитывая на помощь европейских держав, объявила России 4 октября 1853 г. войну. В Петербурге надеялись на поддержку Австрии и Пруссии, а также нейтральную позицию Англии, считая, что наполеоновская Франция не посмеет вмешаться в конфликт. Николай рассчитывал на монархическую солидарность и международную изоляцию племянника Бонапарта. Однако европейские монархи были больше озабочены не тем, кто сидит на французском престоле, а российской активностью на Балканах и Ближнем Востоке. В то же время, амбициозные претензии Николая I на роль международного арбитра не соответствовали экономическим возможностям России. В тот период вперед резко выдвигаются Англия и Франция, желавшие передела сфер влияния и вытеснения России в разряд второстепенных держав. Подобные претензии имели существенную материально-техническую базу. К середине XIX столетия промышленное отставание России (особенно в машиностроении и металлургии) от западных стран, прежде всего, Англии и Франции, лишь увеличилось. Так, в начале XIX в. производство российского чугуна достигало 10 млн. пудов и примерно равнялось английскому. Через 50 лет оно выросло в 1,5 раза, а английское - в 14 раз, составив соответственно 15 и 140 млн. пудов. По этому показателю страна с 1 - 2 места в мире опустилась на восьмое. Отрыв наблюдался и в других отраслях. В целом, по размерам производства промышленной продукции Россия к середине XIX в. уступала Франции в 7,2 раза, Великобритании - в 18 раз. Крымскую войну можно разделить на два крупных этапа. На первом, с 1853 г. по начало 1854 г., Россия воевала лишь с Турцией. Это была классическая русско-турецкая война со ставшими уже традиционными Дунайским, Кавказским и Черноморским театрами военных действий. Второй этап начался с 1854 года, когда на стороне Турции выступили Англия, Франция, а затем Сардиния.

Такой поворот событий кардинальным образом изменил ход войны. Теперь России пришлось воевать с мощной коалицией государств, которые в совокупности превосходили ее почти в два раза по численности населения и более чем в три раза по объему национального дохода. Кроме того, Англия с Францией превосходили Россию по масштабам и качеству вооружений, прежде всего в области военно-морских сил, стрелкового оружия и средств сообщений. В данном отношении Крымская война открыла новую эпоху войн промышленной эры, когда резко возросло значение военной техники и военно-экономического потенциала государств. Учтя неудачный опыт российской кампании Наполеона, Англия и Франция навязали России новый вариант войны, испытанный ими в борьбе против стран Азии и Африки. Этот вариант обычно применялся против государств и территорий с непривычным климатом, слабой инфраструктурой и огромными пространствами, которые серьезно затрудняли продвижение вглубь материка. Характерными чертами такой войны были захват прибрежной территории и создание там базы для дальнейших действий. Подобная война предполагала наличие сильного флота, которым обе европейские державы обладали в достаточном количестве. Стратегически подобный вариант имел цель отрезать Россию от побережья и загнать ее вглубь материка, сделав зависимой от владельцев прибрежных зон. Если учесть, сколько усилий затратило российское государство на борьбу за выход к морям, то надо признать исключительное значение Крымской войны для судьбы страны.

Вступление в войну передовых держав Европы существенно расширило географию конфликта. Англо-французские эскадры (их основу составляли суда на паровой тяге) осуществили грандиозный по тем временам военный натиск на береговые зоны России (на Черном, Азовском, Балтийском, Белом морях и Тихом океане). Помимо захвата прибрежных районов, подобный разброс агрессии имел цель дезориентировать российское командование в вопросе о месте нанесения главного удара. С вступлением в войну Англии и Франции к Дунайскому и Кавказскому театрам военных действий прибавились Северо-Западный (район Балтийского, Белого и Баренцева морей), Азово-Черноморский (Крымский полуостров и азово-черноморское побережье) и Тихоокеанский (побережье российского Дальнего Востока). География нападений свидетельствовала о стремлении воинственных лидеров союзников в случае успеха отторгнуть от России устье Дуная, Крым, Кавказ, Прибалтику, Финляндию (в частности, это предполагал план английского премьер-министра Г.Пальмерстона). Эта война продемонстрировала, что у России нет серьезных союзников на европейском континенте. Так, неожиданно для Петербурга враждебность проявила Австрия, потребовавшая вывода русских войск из Молдавии и Валахии. Из-за опасности расширения конфликта Дунайская армия покинула эти княжества. Нейтральную, но недоброжелательную позицию заняли Пруссия и Швеция. В результате Российская империя оказалась в одиночестве, перед лицом мощной враждебной коалиции. В частности, это вынудило Николая I отказаться от грандиозного плана высадки десанта в Константинополе и перейти к обороне собственных земель. Кроме того, позиция стран Европы заставила российское руководство оттянуть значительную часть войск с театра войны и держать их на западной границе, прежде всего в Польше, чтобы предотвратить расширение агрессии при возможном вовлечении в конфликт Австрии, а также Пруссии. Николаевская внешняя политика, ставившая глобальные цели в Европе и на Ближнем Востоке без учета международных реалий, потерпела фиаско.

Дунайский и Черноморский театры военных действий (1853-1854)

Объявив войну России, Турция выдвинула против Дунайской армии под командованием генерала Михаила Горчакова (82 тыс. чел.) 150-тысячную армию под командованием Омера-паши. Горчаков действовал пассивно, избрав оборонительную тактику. Турецкое командование, используя свое численное преимущество, предприняло наступательные действия на левом берегу Дуная. Переправившись у Туртукая с 14-тысячным отрядом, Омер-паша двинулся на Ольтеницу, где произошло первое крупное столкновение этой войны.

Сражение у Ольтеницы (1853) . 23 октября 1853 г. войска Омера-паши встретил авангардный отряд под командованием генерала Соймонова (6 тыс. чел.) из 4-го корпуса генерала Данненберга. Несмотря на недостаток сил, Соймонов решительно атаковал отряд Омера-паши. Русские уже почти переломили ход боя в свою пользу, но неожиданно получили от генерала Данненберга (не присутствовавшего на поле битвы) приказ об отступлении. Командующий корпусом считал невозможным удержать Ольтеницу под огнем турецких батарей с правого берега. В свою очередь, турки не только не преследовали русских, но и отошли обратно за Дунай. Русские потеряли в бою под Ольтеницей около 1 тыс. чел., турки - 2 тыс. чел. Неудачный исход первого сражения начавшейся кампании неблагоприятно подействовал на боевой дух русских войск.

Битва у Четати (1853) . Новую крупную попытку наступления на левом берегу Дуная турецкое командование предприняло в декабре на правом фланге войск Горчакова, у Видина. Там на левый берег переправился 18-тысячный турецкий отряд. 25 декабря 1853 г. он был атакован в районе селения Четати Тобольским пехотным полком под командованием полковника Баумгартена (2,5 тыс. чел.). В критический момент сражения, когда Тобольский полк уже потерял половину состава и расстрелял все снаряды, на помощь ему подоспел отряд генерала Бельгарда (2,5 тыс. чел.). Неожиданная контратака свежих сил решила дело. Турки отступили, потеряв 3 тыс. чел. Урон русских составил около 2 тыс. чел. После боя у Четати турки предприняли в начале 1854 г. попытки атаковать русских у Журжи (22 января) и Калэраша (20 февраля), но вновь были отбиты. В свою очередь, русские удачными поисками на правый берег Дуная сумели уничтожить турецкие речные флотилии в Рущуке, Никополе и Силистрии.

. Тем временем в Синопской бухте произошла битва, ставшая самым ярким событием этой несчастливой для России войны. 18 ноября 1853 г. черноморская эскадра под командованием вице-адмирала Нахимова (6 линейных кораблей, 2 фрегата) уничтожила в Синопской бухте турецкую эскадру под командованием Осман-паши (7 фрегатов и 9 других судов). Турецкая эскадра направлялась к побережью Кавказа для высадки крупного десанта. По пути она укрылась от непогоды в Синопской бухте. Здесь ее 16 ноября блокировал российский флот. Однако турки и их английские инструкторы не допускали мысли о нападении русских на защищенную береговыми батареями бухту. Тем не менее Нахимов решил атаковать турецкий флот. Русские корабли столь стремительно вошли в бухту, что береговая артиллерия не успела нанести им существенный урон. Неожиданным оказался этот маневр и для турецких судов, которые не успели занять правильную позицию. В результате береговая артиллерия не могла в начале боя вести точный огонь, опасаясь задеть своих. Несомненно, Нахимов рисковал. Но то был риск не безрассудного авантюриста, а опытного флотоводца, уверенного в выучке и мужестве своих экипажей. В конечном итоге решающую роль в бою сыграли мастерство русских моряков и умелое взаимодействие их кораблей. В критические моменты сражения они всегда отважно шли на помощь друг другу. Важное значение в этом бою имело превосходство российского флота в артиллерии (720 орудий против 510 орудий на турецкой эскадре и 38 орудий на береговых батареях). Особо стоит отметить действие впервые примененных бомбических пушек, стреляющих разрывными сферическими бомбами. Они обладали огромной разрушительной силой и быстро вызвали на деревянных кораблях турок значительные повреждения и пожары. В течение четырехчасового боя русская артиллерия выпустила 18 тыс. снарядов, которые полностью уничтожили турецкий флот и большинство береговых батарей. Вырваться из бухты удалось лишь пароходу "Таиф" под командованием английского советника Слейда. Фактически Нахимов одержал победу не только над флотом, но и над крепостью. Потери турок составили свыше 3 тыс. чел. 200 чел. попало в плен (в том числе раненый Осман-паша).

Русские потеряли 37 чел. убитыми и 235 ранеными."Истребление турецкого флота в Синопе эскадрою, состоящею под начальством моим, не может не оставить славной страницы в истории Черноморского флота... Изъявляю душевную мою признательность... господам командирам кораблей и фрегатов за хладнокровие и точное постановление своих судов по данной диспозиции во время сильного неприятельского огня... обращаюсь с признательностью к офицерам за неустрашимое и точное исполнение ими своего долга, благодарю команды, которые дрались как львы", - так звучали слова нахимовского приказа от 23 ноября 1853 г. После этого русский флот завоевал господство в Черном море. Поражение турок при Синопе сорвало их планы по высадке войск на побережье Кавказа и лишило Турцию возможности вести активные боевые действия на Черном море. Это ускорило вступление в войну Англии и Франции. Синопский бой - одна из самых ярких побед русского флота. Он также стал последним крупным морским сражением эпохи парусных кораблей. Победа в этом сражении продемонстрировала бессилие деревянного флота перед новым, более мощным артиллерийским оружием. Эффективность огня русских бомбических пушек ускорила создание в Европе броненосных кораблей.

Осада Силистрии (1854) . Весной русская армия начала активные действия за Дунаем. В марте она перешла на правую сторону у Браилова и расположилась в Северной Добрудже. Главная часть Дунайской армии, общее руководство которой теперь осуществлял фельдмаршал Паскевич, была сосредоточена у Силистрии. Эту крепость защищал 12-тысячный гарнизон. Осада началась 4 мая. Штурм крепости 17 мая закончился неудачей из-за недостатка введенных в бой сил (на приступ было послано всего 3 батальона). После этого начались осадные работы. 28 мая 72-летний Паскевич был контужен ядром под стенами Силистрии и уехал в Яссы. Полной блокады крепости достичь не удалось. Гарнизон мог получать помощь извне. К июню он вырос до 20 тыс. чел. 9 июня 1854 г. предполагалось провести новый штурм. Однако из-за враждебной позиции Австрии Паскевич отдал приказ снять осаду и отойти за Дунай. Потери русских за время осады составили 2,2 тыс. чел.

Сражение у Журжи (1854) . После снятия русскими осады Силистрии армия Омера-паши (30 тыс. чел.) переправилась в районе Рущука на левый берег Дуная и двинулась на Бухарест. Близ Журжи ее остановил отряд Соймонова (9 тыс. чел.). В жестоком сражении под Журжей 26 июня он вынудил турок вновь отступить за реку. Урон русских составил свыше 1 тыс. чел. Турки потеряли в этом бою около 5 тыс. чел. Победа у Журжи стала последним успехом русских войск на Дунайском театре военных действий. В мае - июне для помощи туркам в районе Варны высадились англо-французские войска (70 тыс. чел.). Уже в июле 3 французских дивизии двинулись в Добруджу, но вспышка холеры заставила их вернуться назад. Болезни нанесли союзникам на Балканах самый тяжелый урон. Их армия таяла на глазах не от пуль и картечи, а от холеры и лихорадки. Не принимая участия в боях, союзники потеряли от эпидемии 10 тыс. чел. В то же время русские под давлением Австрии начали эвакуацию своих частей из дунайских княжеств и в сентябре окончательно отошли за реку Прут, на свою территорию. Военные действия на Дунайском театре завершились. Главная цель союзников на Балканах была выполнена, и они перешли к новому этапу военных действий. Теперь главным объектом их натиска стал Крымский полуостров.

Азово-Черноморский театр военных действий (1854-1856)

Главные события войны развернулись на Крымском полуострове (от которого эта война и получила свое название), а точнее на его юго-западном побережье, где находилась главная российская военно-морская база на Черном море - порт Севастополь. С потерей Крыма и Севастополя Россия лишалась возможности контролировать Черное море и проводить активную политику на Балканах. Союзников привлекали не только стратегические преимущества этого полуострова. Выбирая место главного удара, союзное командование рассчитывало на поддержку мусульманского населения Крыма. Она должна была стать существенным подспорьем для находящихся вдали от родных земель союзных войск (после Крымской войны в Турцию эмигрировало 180 тыс. крымских татар). Чтобы ввести в заблуждение российское командование, союзная эскадра еще в апреле провела мощную бомбардировку Одессы, причинив значительный ущерб береговым батареям. Летом 1854 г. союзный флот начал активные действия на Балтийском море. Для дезориентации активно использовалась иностранная пресса, из которой руководство России черпало сведения о замыслах своих противников. Надо отметить, что Крымская кампания продемонстрировала возросшую роль печати в войне. Российское командование предполагало, что главный удар союзники нанесут по юго-западным рубежам империи, в частности Одессе.

Для защиты юго-западных границ в Бессарабии сосредотачивались большие силы численностью в 180 тыс. чел. Еще 32 тыс. располагалось между Николаевом и Одессой. В Крыму же обшая численность войск едва достигала 50 тыс. чел. Таким образом, на участке предполагаемого удара союзники имели численное преимущество. Еще большее превосходство имели они в военно-морских силах. Так, по числу боевых кораблей союзная эскадра превосходила Черноморский флот в три раза, а по паровым судам - в 11 раз. Пользуясь значительным превосходством на море, союзный флот в сентябре приступил к осуществлению крупнейшей десантной операции. 300 транспортных судов с 60-тысячным десантом под прикрытием 89 боевых кораблей отплыли к западному берегу Крыма. Эта десантная операция продемонстрировала самонадеянность западных союзников. План похода был до конца не продуман. Так, отсутствовала разведка, а место высадки командование определило уже после того, как корабли вышли в море. Да и само время проведения кампании (сентябрь) свидетельствовало об уверенности союзников покончить с Севастополем за считанные недели. Впрочем, необдуманность действий союзников компенсировалась поведением российского командования. Командующий русской армией в Крыму адмирал князь Александр Меншиков не предпринял ни малейшей попытки помешать высадке десанта. Пока небольшой отряд союзных войск (3 тыс. чел.) занял Евпаторию и подыскивал удобное место для высадки десанта, Меншиков с 33-тысячной армией ждал дальнейших событий на позициях у реки Альмы. Пассивность российского командования позволила союзникам, несмотря на плохие погодные условия и ослабленное после морской качки состояние солдат, осуществить с 1 по 6 сентября высадку.

Сражение на реке Альма (1854) . Высадившись, союзная армия под общим руководством маршала Сен-Арно (55 тыс. чел.) двинулась вдоль берега на юг, к Севастополю. Параллельным курсом шел флот, готовый поддержать свои войска огнем с моря. Первое сражение союзников с армией князя Меншикова произошло на реке Альме. 8 сентября 1854 г. Меншиков готовился остановить армию союзников на крутом и обрывистом левом берегу реки. Надеясь на преимущества своей сильной естественной позиции, он почти не укрепил ее. Особенно была переоценена неприступность левого, выходящего к морю фланга, где шла по утесу всего одна тропинка. Это место было практически оставлено войсками, в том числе и из-за опасения обстрела с моря. Подобной ситуацией в полной мере воспользовалась французская дивизия генерала Боске, которая успешно преодолела данный участок и поднялась на высоты левого берега. Корабли союзников поддержали своих огнем с моря. На остальных участках, особенно на правом фланге, тем временем шел жаркий фронтальный бой. В нем русские, несмотря на большие потери от ружейного огня, пытались штыковыми контратаками оттеснить перешедшие реку вброд войска. Здесь натиск союзников удалось временно задержать. Но появление дивизии Боске с левого фланга создало угрозу обхода армии Меншикова, который был вынужден отступить.

Известную роль в поражении русских сыграло отсутствие взаимодействия между их правым и левым флангами, которыми командовали соответственно генералы Горчаков и Кирьяков. В сражении на Альме превосходство союзников проявилось не только в численности, но и в уровне вооружения. Так, их нарезные ружья значительно превосходили российские гладкоствольные ружья по дальности, точности и частоте стрельбы. Наибольшая дальность стрельбы из гладкоствольного ружья составляла 300 шагов, нарезного - 1 тысяча 200 шагов. В результате союзная пехота могла поражать винтовочным огнем русских солдат, находясь при этом вне предела досягаемости их выстрелов. Более того, нарезные ружья вдвое превосходили по дальнобойности российские пушки, стрелявшие картечью. Это делало неэффективной артподготовку атаки пехоты. Еще не приблизившись к противнику на расстояние прицельного выстрела, артиллеристы уже оказывались в зоне ружейного огня и несли тяжелые потери. В бою на Альме стрелки союзников без особого труда перестреляли артиллерийскую прислугу на русских батареях. Русские потеряли в бою свыше 5 тыс. чел., союзники ~ свыше 3 тыс. чел. Отсутствие у союзников кавалерии помешало им организовать активное преследование армии Меншикова. Он отступил к Бахчисараю, оставив незащищенной дорогу на Севастополь. Эта победа позволила союзникам укрепиться в Крыму и открыла им путь к Севастополю. Сражение на Альме показало эффективность и огневую мощь нового стрелкового оружия, при котором прежняя система построения сомкнутыми колоннами становилась самоубийственной. В ходе боя на Альме русские войска впервые стихийно применили новый боевой порядок - стрелковую цепь.

. 14 сентября союзная армия заняла Балаклаву, а 17 сентября подошла к Севастополю. Главная база флота была хорошо защищена с моря 14 мощными батареями. Но с суши город был укреплен слабо, поскольку по опыту прошлых войн сформировалось мнение о невозможности высадки в Крыму крупного десанта. В городе находился 7-тысячный гарнизон. Создавать укрепления вокруг города пришлось уже фактически перед самой высадкой десанта союзников в Крыму. Огромную роль в этом сыграл выдающийся военный инженер Эдуард Иванович Тотлебен. За короткий срок с помощью защитников и населения города Тотлебен совершил, казалось, невозможное - создал новые бастионы и другие укрепления, которые опоясали Севастополь с суши. Об эффективности действий Тотлебена свидетельствует запись в журнале начальника обороны города адмирала Владимира Алексеевича Корнилова от 4 сентября 1854 г.: "В неделю сделали больше, чем прежде делали за год". В этот период буквально из-под земли вырос остов той системы укреплений, которая превратила Севастополь в первоклассную сухопутную крепость, сумевшую выдержать 11-месячную осаду. Начальником обороны города стал адмирал Корнилов. "Братцы, царь рассчитывает на вас. Мы защищаем Севастополь. О сдаче не может быть и речи. Отступления не будет. Кто прикажет отступать, того колите. Я прикажу отступать - заколите и меня!", - так звучали слова его приказа. Чтобы не допустить прорыва неприятельского флота в севастопольскую бухту, у входа в нее было затоплено 5 линейных кораблей и 2 фрегата (впоследствии для этого был использован еще ряд судов). С кораблей на сушу поступила часть орудий. Из флотских экипажей (всего 24 тыс. чел.) было сформировано 22 батальона, что усилило гарнизон до 20 тыс. чел. Когда союзники подошли к городу, их встретила пусть и недостроенная, но все же сильная система укреплений с 341 орудием (против 141 в армии союзников). Союзное командование не решилось с ходу атаковать город и приступило к осадным работам. С подходом к Севастополю армии Меншикова (18 сентября) городской гарнизон вырос до 35 тыс. чел. Сообщение Севастополя с остальной Россией сохранилось. Для захвата города союзники использовали свою огневую мощь. 5 октября 1854 г. началась 1-я бомбардировка. В ней приняли участие армия и военно-морской флот. С суши по городу вели огонь 120 орудий, со стороны моря - 1 тыс. 340 орудий кораблей. Этот огненный смерч должен был разрушить укрепления и подавить волю их защитников к сопротивлению. Однако безнаказанного избиения не получилось. Русские ответили точным огнем батарей и корабельных орудий.

Жаркая артиллерийская дуэль продолжалась пять часов. Несмотря на огромное превосходство в артиллерии, союзный флот получил сильные повреждения и был вынужден отступить. И здесь важную роль сыграли русские бомбические пушки, хорошо зарекомендовавшие себя при Синопе. После этого союзники отказались от использования флота в бомбардировках города. В то же время фортификационные сооружения города серьезно не пострадали. Такой решительный и умелый отпор русских стал полной неожиданностью для союзного командования, которое рассчитывало взять город малой кровью. Защитники города могли праздновать очень важную моральную победу. Но их радость омрачила гибель во время обстрела адмирала Корнилова. Оборону города возглавил Петр Степанович Нахимов. Союзники убедились в невозможности быстро справиться с крепостью. Они отказались от штурма и перешли к длительной осаде. В свою очередь, защитники Севастополя продолжили совершенствование своей обороны. Так, перед линией бастионов была возведена система передовых укреплений (Селенгинский и Волынский редуты, Камчатский люнет и др.). Это позволило создать перед главными оборонительными сооружениями зону сплошного ружейного и артиллерийского огня. В тот же период армия Меншикова атаковала союзников при Балаклаве и Инкермане. Хотя она и не смогла достигнуть решающего успеха, но союзники, понеся в этих битвах большие потери, прекратили активные действия до 1855 г. Союзники вынуждены были зимовать в Крыму. Неподготовленные к зимней кампании союзные войска терпели суровую нужду. Но все же они сумели наладить снабжение своих осадных подразделений - сначала морским путем, а дальше с помощью проложенной железнодорожной ветки от Балаклавы под Севастополь.

Пережив зиму, союзники активизировались. В марте - мае они произвели 2-ю и 3-ю бомбардировки. Особенно жестоким был обстрел на Пасху (в апреле). Огонь по городу вело 541 орудие. Им отвечало 466 орудий, испытывавших недостаток боеприпасов. К тому времени армия союзников в Крыму выросла до 170 тыс. чел. против 110 тыс. чел. у русских (из них в Севастополе 40 тыс. чел.). После "Пасхального обстрела" осадные войска возглавил генерал Пелисье - сторонник решительных действий. 11 и 26 мая французские части овладели рядом укреплений перед главной линией бастионов. Но большего им достичь не удалось из-за мужественного сопротивления защитников города. В боях сухопутные части поддерживали огнем оставшиеся на плаву корабли Черноморского флота (пароходофрегаты "Владимир", "Херсонес" и др.) Возглавивший русскую армию в Крыму после отставки Меншикова генерал Михаил Горчаков считал сопротивление бесполезным ввиду превосходства союзников. Однако новый император Александр II (Николай I скончался 18 февраля 1855 года) требовал продолжать оборону. Он считал, что быстрая сдача Севастополя npиведет к потере Крымского полуострова, вернуть который обратно России будет "слишком затруднительно или даже невозможно". 6 июня 1855 г., после 4-й бомбардировки, союзники начали мощный штурм Корабельной стороны. В нем участвовало 44 тыс. чел. Этот натиск был геройски отбит 20 тыс. севастопольцев, которых возглавлял генерал Степан Хрулев. 28 июня при осмотре позиций был смертельно ранен адмирал Нахимов. Не стало человека, при котором, по словам современников, "падение Севастополя казалось немыслимым". Осажденные испытывали все большие трудности. На три выстрела они могли отвечать лишь одним.

После победы на реке Черная (4 августа) союзные войска усилили натиск на Севастополь. В августе они провели 5-ю и 6-ю бомбардировки, от которых потери защитников достигали 2-3 тыс. чел. в день. 27 августа начался новый штурм, в котором участвовало 60 тыс. чел. Он был отражен во всех местах, кроме ключевой позиции осажденных ~ Малахова кургана. Его захватила неожиданной атакой в обеденный час французская дивизия генерала Мак-Магона. Для обеспечения секретности союзники не подавали специального сигнала к атаке - она началась по синхронизированным часам (по мнению ряда специалистов, впервые в военной истории). Защитники Малахова кургана предпринимали отчаянные попытки отстоять свои позиции. Бились всем, что попадало под руку: лопатами, кирками, камнями, банниками. В неистовых боях за Малахов курган приняли участие 9-я, 12-я и 15-я дивизии русских, которые лишились всех старших офицеров, лично водивших солдат в контратаки. В последней из них начальник 15-й дивизии генерал Юферов был заколот штыками. Французам удалось отстоять захваченные позиции. Успех дела решила твердость генерала Мак-Магона, который отказался отступать. На приказ генерала Пелисье отойти на исходные рубежи он ответил исторической фразой: "Я здесь нахожусь - здесь и останусь". Потеря Малахова кургана решила участь Севастополя. Вечером 27 августа 1855 г. по приказу генерала Горчакова севастопольцы покинули южную часть города и перешли по мосту (созданному инженером Бухмейеером) на Северную. При этом были взорваны пороховые погреба, разрушены верфи и укрепления, затоплены остатки флота. Бои за Севастополь завершились. Союзники не добились его капитуляции. Российские вооруженные силы в Крыму сохранились и были готовы к дальнейшим боям."Храбрые товарищи! Грустно и тяжело оставить врагам нашим Севастополь, но вспомните, какую жертву мы принесли на алтарь отечества в 1812 г. Москва стоит Севастополя! Мы ее оставили после бессмертной битвы под Бородиным.

Трехсотсорокадевятидневная оборона Севастополя превосходит Бородино!", - говорилось в приказе по армии от 30 августа 1855 г. Союзники потеряли за время Севастопольской обороны 72 тыс. чел. (не считая больных и умерших от болезней). Русские - 102 тыс. чел. В славную летопись этой обороны вписаны имена адмиралов В.А.Корнилова и П.С.Нахимова, инженера Э.И.Тотлебена, хирурга Н.И.Пирогова, генерала С.А.Хрулева, капитана Г.А.Бутакова, матроса П.М.Кошки, офицера А.В.Мельникова, солдата А.Елисеева и многих других героев, объединенных с той поры одним доблестным именем - "севастопольцы". В Севастополе появились первые в России сестры милосердия. Участники обороны награждены медалью "За защиту Севастополя". Оборона Севастополя стала кульминацией Крымской войны. После его падения стороны вскоре приступили к мирным переговорам в Париже.

Сражение под Балаклавой (1854) . За время Севастопольской обороны русская армия в Крыму дала союзникам ряд важных сражений. Первым из них стала битва под Балаклавой (населенный пункт на побережье, к востоку от Севастополя), где находилась база снабжения английских войск в Крыму. Намечая атаку Балаклавы, российское командование главную цель видело не в овладении этой базой, а в отвлечении союзников от Севастополя. Поэтому для наступления были выделены достаточно скромные силы - части 12-й и 16-й пехотных дивизий под командованием генерала Липранди (16 тыс. чел.). 13 октября 1854 г. они атаковали передовые укрепления союзных войск. Русские захватили ряд редутов, которые защищали турецкие части. Но дальнейший натиск был остановлен контратакой английской кавалерии. Стремясь развить успех, гвардейская кавалерийская бригада во главе с лордом Кардиганом продолжила атаку и самонадеянно углубилась в расположение российских войск. Здесь она налетела на русскую батарею и попала под пушечный огонь, а затем была атакована во фланг отрядом улан под командованием полковника Еропкина. Потеряв большую часть бригады, Кардиган отступил. Российское командование не смогло развить этот тактический успех из-за недостатка брошенных к Балаклаве сил. Русские не стали вступать в новый бой со спешащими на помощь англичанам дополнительными подразделениями союзников. Обе стороны лишились в этом бою по 1 тыс. чел. Балаклавский бой заставил союзников отложить намечавшуюся атаку Севастополя. В то же время он позволил им лучше понять свои слабые места и укрепить Балаклаву, ставшую морскими воротами союзных осадных войск. Это сражение получило широкий резонанс в Европе из-за высоких потерь среди английских гвардейцев. Своеобразной эпитафией нашумевшей атаке Кардигана стали слова французского генерала Боске: "Это великолепно, но это - не война".

. Ободренный Балаклавским делом Меншиков решил дать союзникам более серьезный бой. К этому русского командующего подтолкнули и сообщения перебежчиков о том, что союзники желают покончить с Севастополем до зимы и намечают в ближайшие дни штурм города. Меншиков планировал атаковать в районе Инкерманских высот английские части и оттеснить их к Балаклаве. Это позволило бы разделить войска французов и англичан, что облегчало их разгром поодиночке. 24 октября 1854 г, войска Меншикова (82 тыс. чел.) дали сражение англо-французской армии (63 тыс. чел.) в районе Инкерманских высот. Главный удар русские нанесли на своем левом фланге отрядами генералов Соймонова и Павлова (всего 37 тыс. чел.) по английскому корпусу лорда Раглана (16 тыс. чел.). Однако хорошо задуманный план отличался плохой проработкой и подготовкой. Пересеченная местность, отсутствие карт, а также густой туман привели к слабой координации действий атаковавших. Российское командование фактически утратило контроль за ходом боя. Отряды вводились в сражение по частям, что снизило силу удара. Сражение с англичанами разбилось на ряд отдельных яростных схваток, в которых русские понесли большой урон от огня нарезных винтовок. Стрельбой из них англичане сумели уничтожить до половины состава некоторых российских частей. Во время атаки был убит и генерал Соймонов. В данном случае мужество атакующих разбилось о более эффективное оружие. Тем не менее русские дрались с неослабевающим упорством и в конце концов начали теснить англичан, выбив их с большинства позиций.

На правом фланге отряд генерала Тимофеева (10 тыс. чел.) сковал своей атакой часть французских сил. Однако из-за бездействия в центре отряда генерала Горчакова (20 тыс. чел,), который должен был отвлекать французские войска, те смогли прийти на выручку англичанам. Исход битвы решила атака французского отряда генерала Боске (9 тыс. чел.), который сумел оттеснить на исходные позиции выбившиеся из сил и понесшие большие потери русские полки."Судьба сражения еще колебалась, когда прибывшие к нам французы атаковали левый фланг неприятеля, - писал лондонский корреспондент газеты "Монинг кроникл". - С этой минуты русские уже не могли надеяться на успех, но, несмотря на это, в их рядах не заметно было ни малейшего колебания и беспорядка. Поражаемые огнем нашей артиллерии, они смыкали ряды свои и храбро отражали все атаки союзников... Минут по пяти длилась иногда страшная схватка, в которой солдаты дрались то штыками, то прикладами. Нельзя поверить, не будучи очевидцем, что есть на свете войска, умеющие отступать так блистательно, как русские... Это отступление русских Гомер сравнил бы с отступления льва, когда окруженный охотниками он отходит шаг за шагом. Потрясая гривой, обращая гордое чело свое к врагам своим, а потом снова продолжает путь, истекая кровью от многих ран, ему нанесенных, но непоколебимо мужественный, непобежденный". Союзники потеряли в этой битве около 6 тыс. чел., русские - более 10 тыс. чел. Хотя Меншиков не смог выполнить намеченную цель, Инкерманское сражение сыграло важную роль в судьбе Севастополя. Оно не позволило союзникам осуществить намечавшийся ими штурм крепости и вынудило их перейти к зимней осаде.

Штурм Евпатории (1855) . Во время зимней кампании 1855 г. наиболее крупным делом в Крыму стал штурм Евпатории русскими войсками генерала Степана Хрулева (19 тыс. чел.). В городе находился 35-тысячный турецкий корпус под командованием Омера-паши, который угрожал отсюда тыловым коммуникациям русской армии в Крыму. Для предупреждения наступательных действий турок российское командование решило овладеть Евпаторией. Недостаток выделенных сил планировалось компенсировать неожиданностью нападения. Достигнуть этого, однако, не удалось. Гарнизон, узнавший о штурме, подготовился к отражению натиска. Когда русские пошли на приступ, они были встречены сильным огнем, в том числе с кораблей союзной эскадры, находившейся на евпаторийском рейде. Опасаясь больших потерь и неудачного исхода штурма, Хрулев отдал приказ прекратить атаку. Потеряв 750 чел., войска возвратились на исходные позиции. Несмотря на неудачу, налет на Евпаторию парализовал активность турецкого войска, которое так и не предприняло здесь активных действий. Весть о неудаче под Евпаторией, по всей видимости, ускорила кончину императора Николая I. 18 февраля 1855 г. его не стало. Перед смертью своим последним приказом он успел сместить за провал штурма командующего русскими войсками в Крыму князя Меншикова.

Сражение на речке Черная (1855) . 4 августа 1855 г. на берегах речки Черная (в 10 км от Севастополя) произошло сражение русской армии под командованием генерала Горчакова (58 тыс. чел.) с тремя французскими и одной сардинской дивизиями под командованием генералов Пелисье и Ламармора (всего около 60 тыс. чел.). Для наступления, имевшего цель помочь осажденному Севастополю, Горчаков выделил два крупных отряда во главе с генералами Липранди и Реадом. Основной бой разгорелся на правом фланге за Федюхины высоты. Штурм этой хорошо укрепленной французской позиции начался по недоразумению, которое ярко отразило несогласованность действий российского командования в данном сражении. После перехода в наступление отряда Липранди на левом фланге Горчаков послал с ординарцем записку Реаду "Пора начинать", имея в виду поддержать огнем эту атаку. Реад же понял, что пора начинать атаковать, и двинул свою 12-ю дивизию (генерала Мартинау) на штурм Федюхиных высот. Дивизия вводилась в бой по частям: Одесский, затем Азовский и Украинский полки."Стремительность русских была изумительна, - писал об этой атаке корреспондент одной из британских газет. - Они не теряли времени на стрельбу и бросались вперед с порывом необычайным. Французские солдаты... уверяли меня, что еще никогда русские не обнаруживали в бою такой пылкости". Под убийственным огнем атакующие сумели преодолеть речку и канал, а затем достигли передовых укреплений союзников, где закипел жаркий бой. Здесь, на Федюхиных высотах, была поставлена на карту не только участь Севастополя, но и честь русской армии.

В этом завершающем полевом сражении в Крыму русские в неистовом порыве стремились последний раз отстоять свое купленное дорогою ценой право называться непобедимыми. Несмотря на героизм солдат, русские понесли большие потери и были отбиты. Частей, выделенных для атаки, оказалось недостаточно. Инициатива Реада изменила начальный замысел командующего. Вместо помощи имевшим некоторый успех подразделениям Липранди Горчаков послал резервную 5-ю дивизию (генерала Вранкена) для поддержки штурма Федюхиных высот. Эту дивизию ждала та же участь. Реад вводил полки в бой по очереди, и врозь они тоже не добились успеха. В упорном стремлении переломить ход сражения Реад возглавил атаку сам и был убит. Тогда Горчаков вновь перенес усилия на левый фанг к Липранди, но союзники успели подтянуть туда крупные силы, и наступление не удалось. К 10 часам утра, после 6-часового боя, русские, потеряв 8 тыс. чел., отошли на исходные позиции. Урон франко-сардинцев - около 2 тыс. чел. После сражения на Черной союзники смогли выделить главные силы для штурма Севастополя. Битва на Черной и другие неудачи в Крымской войне означали утрату почти на целое столетие (вплоть до победы под Сталинградом) завоеванного прежде русским солдатом чувства превосходства над западноевропейским.

Взятие Керчи, Анапы, Кинбурна. Диверсии на побережье (1855) . Во время осады Севастополя союзники продолжили активный натиск на российское побережье. В мае 1855 г. 16-тысячный десант союзников под командованием генералов Броуна и Отмара овладел Керчью и разграбил этот город. Русские силы в восточной части Крыма под командованием генерала Карла Врангеля (около 10 тыс. чел.), растянутые по побережью, не оказали десантникам никакого сопротивления. Этот успех союзников расчистил им путь в Азовское море (его превращение в открытую морскую зону входило в планы Англии) и перерезал сообщение Крыма с Северным Кавказом. После взятия Керчи союзная эскадра (около 70 кораблей) вошла в Азовское море. Она обстреляла Таганрог, Геничевск, Ейск и другие прибрежные пункты. Однако местные гарнизоны отклонили предложения о капитуляции и отразили попытки высадки небольших десантов. В результате этого рейда на азовском побережье были уничтожены значительные запасы хлеба, которые предназначались для крымской армии. Союзники высадили также десант на восточном побережье Черного моря, заняв покинутую и разрушенную русскими крепость Анапу. Последней операцией на Азово-Черноморском театре военных действий стало взятие 8-тысячным французским десантом генерала Базена крепости Кинбурн 5 октября 1855 г. Крепость защищал 1,5-тысячный гарнизон во главе с генералом Кохановичем. На третий день бомбардировки он капитулировал. Эта операция получила известность прежде всего тем, что в ней впервые были применены броненосные корабли. Построенные по чертежам императора Наполеона III они легко разрушали орудийным огнем каменные кинбурнские укрепления. В то же время снаряды защитников Кинбурна, выпущенные с расстояния 1 км и менее, разбивались о борта броненосцев без особого ущерба для этих плавучих крепостей. Взятие Кинбурна стало последним успехом англо-французских войск в Крымской войне.

Кавказский театр военных действий находился несколько в тени событий, развернувшихся в Крыму. Тем не менее действия на Кавказе имели очень важное значение. Это был единственный театр военных действий, где русские могли непосредственно атаковать территорию противника. Именно здесь российские вооруженные силы добились самых крупных успехов, позволивших выработать более приемлемые условия мира. Победы на Кавказе во многом объяснялись высокими боевыми качествами русской Кавказской армии. Она имела за плечами многолетний опыт военных действий в горах. Ее солдаты постоянно находились в условиях малой горной войны, имели опытных боевых командиров, нацеленных на решительные действия. В начале войны русские силы в Закавказье под командованием генерала Бебутова (30 тыс. чел.) более чем втрое уступали турецким войскам под командованием Абди-паши (100 тыс. чел.). Используя свое численное преимущество, турецкое командование сразу перешло в наступление. Главные силы (40 тыс. чел.) двинулись к Александрополю. Севернее, на Ахалцих, наступал Ардаганский отряд (18 тыс. чел.). Турецкое командование рассчитывало прорваться к Кавказу и установить прямую связь с войсками горцев, которые в течение нескольких десятилетий сражались против России. Выполнение подобного плана могло привести к изоляции небольшой русской армии в Закавказье и ее уничтожению.

Сражение под Баярдуном и Ахалцихом (1853) . Первый серьезный бой русских с идущими на Александрополь главными силами турок произошел 2 ноября 1853 г. у Баяндура (в 16 км от Александро- поля). Здесь стоял передовой отряд русских, возглавляемый князем Орбелиани (7 тыс. чел.). Несмотря на значительное численное превосходство турок, Орбелиани смело вступил в бой и смог продержаться до подхода главных сил Бебутова. Узнав о подходе к русским свежих подкреплений, Абди-паша не стал ввязываться в более серьезное сражение и отошел к реке Арпачай. Тем временем Ардаганский отряд турок пересек российскую границу и вышел на подступы к Ахалциху. Путь ему 12 ноября 1853 г. преградил вдвое меньший отряд под командованием князя Андронникова (7 тыс. чел.). После ожесточенного боя турки потерпели тяжелое поражение и отступили к Карсу. Турецкое наступление в Закавказье было остановлено.

Сражение при Башкадыкларе (1853) . После победы при Ахалцихе корпус Бебутова (до 13 тыс. чел.) сам перешел в наступление. Турецкое командование пыталось остановить Бебутова на мощном оборонительном рубеже у Башкадыклара. Несмотря на тройное численное превосходство турок (к тому же уверенных в неприступности своих позиций), Бебутов смело атаковал их 19 ноября 1853 г. Прорвав правый фланг, русские нанесли турецкой армии тяжелое поражение. Потеряв 6 тыс. чел., она в беспорядке отступила. Урон русских составил 1,5 тыс. чел. Успех русских при Башкадыкларе ошеломил турецкую армию и ее союзников на Северном Кавказе. Эта победа значительно укрепила позиции России в Кавказском регионе. После Башкадыкларского сражения турецкие войска несколько месяцев (до конца мая 1854 г.) не проявляли никакой активности, что позволило русским укрепить кавказское направление.

Сражение у Нигоети и Чороха (1854) . В 1854 г. численность турецкой армии в Закавказье была доведена до 120 тыс. чел. Ее возглавил Мустафа-Зариф-паша. Русские силы были доведены только до 40 тыс. чел. Бебутов разделил их на три отряда, которые прикрывали русскую границу следующим образом. Центральный участок на Александропольском направлении охранял главный отряд во главе с самим Бебутовым (21 тыс. чел.). Справа от Ахалциха до Черного моря прикрывал границу Ахалцихский отряд Андроникова (14 тыс. чел.). На южном фланге для защиты Эриванского направления был сформирован отряд барона Врангеля (5 тыс. чел.). Первыми приняли на себя удар части Ахалцихского отряда на батумском участке границы. Отсюда, из района Батума, двинулся к Кутаиси отряд Гассан-паши (12 тыс. чел.). Путь ему 28 мая 1854 г. преградил у селения Нигоети отряд генерала Эристова (3 тыс. чел.). Турки потерпели поражение и были отброшены к Озугертам. Их потери составили 2 тыс. чел. В числе убитых оказался и сам Гассан-паша, который обещал своим воинам уже вечером плотно ужинать в Кутаиси. Урон русских - 600 чел. Разбитые части отряда Гассан-паши отступили к Озугертам, где сосредоточился крупный корпус Селима-паши (34 тыс. чел.). Тем временем Андронников собрал свои силы в кулак на Батумском направлении (10 тыс. чел.). Не дав Селим-паше перейти в наступление, командующий Ахалцихским отрядом сам атаковал турок на реке Чорох и нанес им жестокое поражение. Корпус Селим-паши отступил, потеряв 4 тыс. чел. Урон русских составил 1,5 тыс. чел. Победы при Нигоети и Чорохе обезопасили правый фланг российских войск в Закавказье.

Бой на Чингильском перевале (1854) . Не сумев пробиться на российскую территорию в районе черноморского побережья, турецкое командование предприняло наступление на эриванском направлении. В июле из Баязета к Эривани (ныне г.Ереван) двинулся 16-тысячный турецкий корпус. Командующий Эриванским отрядом барон Врангель не стал занимать оборонительную позицию, а сам выступил навстречу наступавшим туркам. В палящий июльский зной русские форсированным маршем достигли Чингильского перевала. 17 июля 1854 г. во встречном бою они нанесли Баязетскому корпусу сильное поражение. Урон русских в этом деле составил 405 чел. Турки потеряли свыше 2 тыс. чел. Врангель организовал энергичное преследование разбитых турецких частей и 19 июля овладел их базой - Баязетом. Большая часть турецкого корпуса разбежалась. Его остатки (2 тыс. чел.) в беспорядке отступили к Вану. Победа на Чингильском перевале обезопасила и укрепила левый фланг российских войск в Закавказье.

Сражение у Кюрюк-дака (1854) . Наконец, произошло сражение и на центральном участке русского фронта. 24 июля 1854 г. отряд Бебутова (18 тыс. чел.) сразился с главной турецкой армией под командованием Мустафы-Зариф-паши (60 тыс. чел.). Уповая на численное превосходство, турки покинули свои укрепленные позиции у Хаджи-Вали и атаковали отряд Бебутова. Упорная битва длилась с 4 часов утра до полудня. Бебутов, используя растянутость турецких войск, сумел разбить их по частям (сначала на правом фланге, а затем в центре). Его победе способствовали умелые действия артиллеристов и внезапное применение ими ракетного оружия (ракеты конструкции Константинова). Потери турок составили 10 тыс. чел., русских - 3 тыс. чел. После разгрома у Кюрюк-Дары турецкая армия отошла к Карсу и прекратила активные операции на Кавказском театре военных действий. Русские же получили благоприятную возможность для наступления на Карс. Итак, в кампанию 1854 г. русские отразили турецкий натиск на всех направлениях и продолжали сохранять инициативу. Не оправдались надежды Турции и на кавказских горцев. Главный их союзник в Восточной части Кавказа Шамиль не проявлял большой активности. В 1854 г. единственным крупным успехом горцев был захват летом грузинского местечка Цинандали в Алазанской долине. Но эта операция представляла собой не столько попытку налаживания взаимодействия с турецкими войсками, сколько традиционный набег с целью захвата добычи (в частности, были пленены княгини Чавчавадзе и Орбелиани, за которых горцы получили огромный выкуп). Вполне вероятно, что Шамиль был заинтересован в независимости как от России, так и от Турции.

Осада и взятие Карса (1855) . В начале 1855 года командующим русскими силами в Закавказье был назначен генерал Николай Муравьев, с именем которого связан наибольший успех русских на данном театре военных действий. Он соединил Ахалцихский и Александропольский отряды, создав объединенный корпус численностью до 40 тыс. чел. С этими силами Муравьев двинулся к Карсу с целью овладеть этой главной твердыней на востоке Турции. Карс защищал 30-тысячный гарнизон, которым руководил английский генерал Уильяме. Осада Карса началась 1 августа 1855 г. В сентябре из Крыма в Батум для помощи турецким войскам в Закавказье прибыл экспедиционный корпус Омера-паши (45 тыс. чел.). Это заставило Муравьева более активно действовать против Карса. 17 сентября состоялся штурм крепости. Но он не увенчался успехом. Из 13 тыс. чел., пошедших на приступ, русские потеряли половину и вынуждены были отойти. Урон турок составил 1,4 тыс. чел. Эта неудача не повлияла на решимость Муравьева продолжать осаду. Тем более что Омер-паши затеял в октябре операцию в Мингрелии. Он занял Сухум, а затем втянулся в тяжелые бои с войсками (в основном милиционными) генерала Багратиона Мухранского (19 тыс. чел.), который задержал турок на рубеже реки Ингури, а затем остановил их на реке Цхенискали. К концу октября начался снегопад. Он закрыл горные перевалы, развеяв надежды гарнизона на приход подкреплений. В то же время Муравьев продолжал осаду. Не выдержав лишений и не дождавшись помощи извне, гарнизон Карса решил не испытывать ужасов зимнего сидения и капитулировал 16 ноября 1855 г. Взятие Карса стало крупной победой российских войск. Эта последняя значительная операция Крымской войны повысила шансы России на заключение более почетного мира. За взятие крепости Муравьеву был пожалован титул графа Карского.

Боевые действия развернулись также на Балтийском, Белом и Баренцевом морях. На Балтийском море союзники планировали захват важнейших российских военно-морских баз. Летом 1854 г. англо-французская эскадра с десантом под командованием вице-адмиралов Нейпира и Парсеваль-Дюшена (65 кораблей, из них большинство паровых) блокировала Балтийский флот (44 корабля) в Свеаборге и Кронштадте. Союзники не решились атаковать эти базы, поскольку подход к ним защищали минные заграждения конструкции академика Якоби, которые были впервые применены в боевых действиях. Таким образом, техническое превосходство союзников в Крымской войне отнюдь не было тотальным. В ряде случае русские смогли эффективно противопоставить им передовую военную технику (бомбические пушки, ракеты Константинова, мины Якоби и др.). Опасаясь мин у Кронштадта и Свеаборга, союзники попытались овладеть другими военно-морскими базами России на Балтике. Десанты в Экенесе, Гангуте, Гамлакарлебю и Або постигла неудача. Единственным успехом союзников стало взятие ими небольшой крепости Бомарзунд на Аландских островах. В конце июля 11-тысячный англо-французский десант высадился на Аландских островах и блокировал Бомарзунд. Ее защищал 2-тысячный гарнизон, который 4 августа 1854 г. сдался после 6-дневной бомбардировки, разрушившей крепостные укрепления. Осенью 1854 г. англо-французская эскадра, не добившись поставленных целей, покинула Балтийское море. "Никогда еще действия такой громадной армады с такими мощными силами и средствами не кончались таким смешным результатом", - писала по этому поводу лондонская "Таймс". Летом 1855 г, англо-французский флот под командованием адмиралов Дандаса и Пино ограничился блокадой побережья, обстрелом Свеаборга и других городов.

На Белом море несколько английских кораблей попытались овладеть Соловецким монастырем, который защищали монахи и небольшой отряд с 10 пушками. На предложение сдаться защитники Соловков ответили решительным отказом. Тогда корабельная артиллерия начали обстрел монастыря. Первым же выстрелом были выбиты монастырские ворота. Но попытка высадить десант была отражена огнем крепостной артиллерии. Опасаясь потерь, английские десантники вернулись на суда. Постреляв еще два дня, корабли англичан отправились к Архангельску. Но нападение на него также отразил огонь русских пушек. Тогда англичане отплыли в Баренцево море. Соединившись там с французскими судами, они безжалостно обстреляли зажигательными ядрами беззащитный рыбацкий поселок Кола, уничтожив 110 из 120 имевшихся там домов. На этом действия англичан и французов в Белом и Баренцевом морях завершились.

Тихоокеанский театр военных действий (1854-1856)

Особо стоит отметить первое боевое крещение России на Тихом океане, где русские малыми силами нанесли противнику чувствительное поражение и достойно защитили дальневосточные рубежи своей родины. Здесь отличился гарнизон Петропавловска (ныне г.Петропавловск-Камчатский) во главе с военным губернатором Василием Степановичем Завойко (свыше 1 тыс. чел.). Он располагал семью батареями при 67 орудиях, а также кораблями "Аврора" и "Двина". 18 августа 1854 г. к Петропавловску подошла англо-французская эскадра (7 кораблей с 212 орудиями и 2,6 тыс. чел. экипажа и десанта) под командованием контр-адмиралов Прайса и Феврие де Пуанта. Союзники стремились захватить этот главный опорный пункт России на Дальнем Востоке и поживиться здесь имуществом Российско-американской компании. Несмотря на очевидное неравенство сил, прежде всего в артиллерии, Завойко принял решение защищаться до последней крайности. Корабли "Аврора" и "Двина", превращенные защитниками города в плавучие батареи, преградили вход в Петропавловскую гавань. 20 августа союзники, имея тройное превосходство в пушках, подавили огнем одну береговую батарею и высадили на берег десант (600 чел.). Но оставшиеся в живых русские артиллеристы продолжали отстреливаться на разбитой батарее и задержали нападавших. Артиллеристов поддержали огнем орудия с "Авроры", а вскоре к месту боя подоспел и отряд в 230 чел., который смелой контратакой сбросил десант в море. В течение 6 часов союзная эскадра вела огонь по побережью, стремясь подавить оставшиеся русские батареи, но сама получила в артиллерийской дуэли тяжлые повреждения и была вынуждена отойти от берега. Спустя 4 дня союзники высадили новый десант (970 чел.). захватил господствующие над городом высоты, но его дальнейшее продвижение было остановлено контратакой защитников Петропавловска. 360 российских солдат, рассыпавшись цепью, атаковали десантников и схватились с ними врукопашную. Не выдержав решительного натиска, союзники бежали к своим судам. Их потери составили 450 чел. Русские потеряли 96 чел. 27 августа англо-французская эскадра покинула район Петропавловска. В апреле 1855 г. Завойко отправился со своей небольшой флотилией из Петропавловска на защиту устья Амура и в заливе Де Кастри одержал решительную победу над превосходившей его британской эскадрой. Ее командующий адмирал Прайс от отчаяния застрелился. "Всех вод Тихого океана недостаточно, чтобы смыть позор британского флага!", - писал об этом один из английских историков. Проверив крепость дальневосточных рубежей России, союзники прекратили активные боевые действия в этом регионе. Героическая защита Петропавловска и бухты Де Кастри стала первой яркой страницей летописи российских вооруженных сил на Тихом океане.

Парижский мир

К зиме бои на всех фронтах стихли. Благодаря стойкости и мужеству российских воинов наступательный порыв коалиции выдохся. Союзникам не удалось вытеснить Россию с берегов Черного моря и Тихого океана. "Мы, - писала лондонская "Таймс", - нашли сопротивление, превосходящее все доселе известное в истории". Но и Россия не могла в одиночку одолеть мощную коалицию. Она не располагала достаточным военно-промышленным потенциалом для затяжной войны. Производство пороха и свинца даже наполовину не удовлетворяло потребности армии. Подходили к концу и запасы вооружений (пушек, ружей), накопленные в арсеналах. Оружие союзников превосходило российское, что приводило к огромным потерям в русской армии. Отсутствие сети железных дорог не позволяло осуществлять мобильную переброску войск. Преимущество парового флота над парусным давало возможность французам и англичанам господствовать на море. В этой войне погибло 153 тыс. русских воинов (из них число убитых и умерших от ран составило 51 тыс. чел., остальные скончались от болезней). Союзников (французов, англичан, сардинцев, турок) погибло примерно столько же. Почти такой же процент потерь у них пришелся на болезни (прежде всего, холеру). Крымская война была самым кровавым столкновением XIX столетия после 1815 года. Так что согласие союзников на переговоры в немалой степени объяснялось большими потерями. ПАРИЖСКИЙ МИР (18.03.1856). В конце 1855 года Австрия потребовала от Петербурга заключить перемирие на условиях союзников, угрожая в противном случае войной. К союзу Англии и Франции присоединилась также Швеция. Вступление в войну этих стран могло вызвать нападение на Польшу и Финляндию, что грозило России более серьезными осложнениями. Все это подтолкнуло Александра II к мирным переговорам, которые состоялись в Париже, где собрались представители семи держав (Россия, Франция, Австрия, Англия, Пруссия, Сардиния и Турция). Главные условия договора были следующие: плавание по Черному морю и Дунаю открыто для всех купеческих судов; вход в Черное море, Босфор и Дарданеллы закрыт для военных кораблей, за исключением тех легких военных судов, которые каждая держава содержит в устье Дуная для обеспечения на нему свободного плавания. Россия и Турция, по взаимному соглашению, содержат на Черном море равное число кораблей.

По Парижскому договору (1856) России возвращался Севастополь в обмен на Карс, а земли в устье Дуная передавались Молдавскому княжеству. России запрещалось иметь на Черном море военный флот. Россия также обещала не укреплять Аландских островов. Христиане в Турции сравниваются в правах с мусульманами, и дунайские княжества поступают под общий протекторат Европы. Парижский мир, хотя и не выгодный для России, был все-таки почетным для нее ввиду таких многочисленных и сильных противников. Впрочем, невыгодная сторона его - ограничение морских сил России на Черном море - была устранена еще при жизни Александра II заявлением 19 октября 1870 года.

Итоги Крымской войны и реформы в армии

Поражение России в Крымской войне открыло эпоху англо-французского передела мира. Выбив Российскую империю из мировой политики и обеспечив свои тылы в Европе, западные державы активно использовали завоеванное преимущество для достижения мирового господства. Путь к успехам Англии и Франции в Гонконге или Сенегале лежал через разрушенные бастионы Севастополя. Вскоре после Крымской войны Англия с Францией напали и на Китай. Добившись над ним более внушительной победы, они превратили эту страну в полуколонию. К 1914 г. на захваченные или контролируемые ими страны приходилось 2/3 территории земного шара. Война со всей очевидностью продемонстрировала российскому правительству, что экономическая отсталость ведет к политической и военной уязвимости. Дальнейшее отставание от Европы угрожало еще более серьезными последствиями. При Александре II начинается реформирование страны. Важное место в системе преобразований заняла военная реформа 60-70-х годов. Она связана с именем военного министра Дмитрия Алексеевича Милютина. Эта была крупнейшая со времен Петра военная реформа, которая привела к кардинальным переменам в вооруженных силах. Она затронула разные сферы: организацию и комплектование армии, ее управление и вооружение, подготовку офицерского состава, обучения войск и т. д. В 1862-1864 гг. была проведена реорганизация местного военного управления. Ее суть сводилась к ослаблению излишнего централизма в управлении вооруженными силами, при котором войсковые соединения подчинялись непосредственно центру. Для децентрализации вводилась военно-окружная система управления.

Территория страны делилась на 15 военных округов со своими командующими. Их власть распространялась на все войска и военные учреждения округа. Другим важным направлением реформы стало изменение системы подготовки офицерского состава. Вместо кадетских корпусов создавались военные гимназии (с 7-летним сроком обучения) и военные училища (с 2-летним сроком обучения). Военные гимназии представляли собой средние учебные заведения, близкие по программе к реальным гимназиям. В военные же училища принимались юноши уже со средним образованием (как правило, это были выпускники военных гимназий). Создавались еще и юнкерские училища. Для поступления в них требовалось иметь общее образование в объеме четырех классов. После реформы все лица, произведенные в офицеры не из училищ, были обязаны сдавать экзамены по программе юнкерских училищ.

Все это повысило образовательный уровень российского офицерства. Начинается массовое перевооружение армии. Осуществляется переход от гладкоствольных ружей к нарезным винтовкам.

Происходит также перевооружение полевой артиллерии нарезными орудиями, заряжавшимися с казенной части. Начинается создание орудий из стали. В артиллерийском деле больших успехов добились русские ученые А.В.Гадолин, Н.В.Маиевский, В.С.Барановский. Парусный флот заменяется паровым. Начинается создание броненосных кораблей. В стране активно строятся железные дороги, в том числе и стратегического назначения. Совершенствование техники потребовало серьезных изменений в подготовке войск. Тактика рассыпного строя, стрелковых цепей получает все большее преимущество перед сомкнутыми колоннами. Это требовало роста самостоятельности и маневренности пехотинца на поле боя. Усиливается значение подготовки бойца к индивидуальным действиям в сражении. Повышается роль саперных, окопных работ, предполагающих умение окапываться, строить укрытия для защиты от неприятельского огня. Для обучения войск методам ведения современной войны издается ряд новых уставов, наставлений, учебных пособий. Венцом военной реформы стал переход в 1874 г. ко всеобщей воинской обязанности. До этого действовала рекрутская система. Когда ее вводил Петр I, воинская обязанность охватывала все слои населения (исключая чиновников и духовенство). Но со второй половины XVIII в. она ограничилась лишь податными сословиями. Постепенно и среди них стал официально практиковаться откуп от армии богатых людей. Кроме социальной несправедливости, эта система страдала и материальными издержками. Содержание огромной профессиональной армии (ее численность со времен Петра выросла в 5 раз) было дорого и не всегда эффективно. В мирное время она превосходила численностью войска европейских держав. Но в период войны русская армия не имела обученных резервов. Эта проблема ярко проявилась в Крымскую кампанию, когда дополнительно удалось набрать в основном малограмотных ополченцев. Теперь молодые люди, достигшие 21 года, обязаны были явитьрся на призывной пункт. Правительство исчисляло нужное число новобранцев и в соответствии с ним определяло количество мест, которые призывники вытаскивали по жребию. Остальные зачислялись в ополчение. Имелись льготы по призыву. Так, от армии освобождались единственные сыновья или кормильцы семьи. Не призывались представители народов Севера, Средней Азии, некоторых народов Кавказа и Сибири. Срок службы сокращался до 6 лет, еще 9 лет отслуживший оставался в запасе и подлежал призыву в случае войны. В результате страна получала значительное число обученных резервов. Воинская служба теряла сословные ограничения и становилась всенародным делом.

"От Руси Древней до Империи Российской". Шишкин Сергей Петрович, г. Уфа.

Сардинская армия в… Крыму

В 1852 г. во главе правительства Сардинского королевства становится талантливый, но беспринципный политик - 41-летний граф Камилло Кавур. Во внешней политике граф ориентируется прежде всего на Францию, надеясь с ее помощью захватить новые территории.

В сентябре 1854 г. англо-французские войска высадились в Крыму. Началась героическая оборона Севастополя. О мотивах действий Англии и Франции автор уже подробно говорил в книгах серии «Франция. История вражды, соперничества и любви» и «Англия. Ни мира, ни войны».

К весне 1855 г. Франция сосредоточила в Крыму около трети войск метрополии, а также колониальные войска из Алжира, зуавов и Иностранный легион.

У англичан также были исчерпаны все резервы, и Лондон пошел на беспрецедентные меры. Начался набор в Иностранный легион, который создавался для пополнения находившихся в Крыму войск. Численность легиона должна была составлять не менее 10 тыс. человек. Британское правительство надеялось найти готовых для воинской службы людей в Швейцарии и Германии, но там так и не удалось провести массовой вербовки. Именно медленное формирование Иностранного легиона и побудило английское правительство обратиться к другим государствам для вовлечения их в войну с Россией.

Благоразумные шведы отказались воевать с русскими, поскольку в Стокгольме хорошо помнили, что лед Ботнического залива может выдержать не только русскую пехоту, но и кавалерию, и артиллерию.

Зато Италия была вне досягаемости русского оружия, и граф Кавур решил немного повоевать в Крыму, надеясь, что за это французский император Наполеон III подарит Сардинскому королевству герцогства Парма и Модену.

29 ноября 1854 г. начались секретные переговоры Кавура с представителями Англии и Франции. После достижения принципиального соглашения 14 декабря состоялось официальное приглашение правительств Англии и Франции сардинскому королю Виктору Эммануилу II принять участие в войне против России.

10 января 1855 г. Сардинское королевство объявило войну Российской империи. А 26 января Кавур подписал с союзниками военную конвенцию, согласно которой пьемонтцы выставляли для ведения войны в Крыму корпус в составе не менее 15 тысяч человек и пополняли его по мере убыли личного состава. Англия и Франция со своей стороны ручались за безопасность территории Сардинского королевства на время участия ее в войне. Разумеется, здесь речь шла не о России, а об Австрии. Кроме того, Англия обязалась предоставить Сардинии заем в 2 млн фунтов стерлингов для покрытия расходов на военные приготовления, а также перевезти в Крым войска на английских судах. Кавур добился у союзников принципиального согласия рассмотреть «итальянский вопрос» на конференции, которая должна была последовать после окончания Восточной войны.

Этот договор был представлен палате депутатов 3 февраля 1855 г. и сразу же столкнулся с активной оппозицией как со стороны правых, так и со стороны левых.

Депутат Брофферио обвинил Кавура в отсутствии четкого политического курса и «уважения к конвенциям и конституционной нравственности» и заявил о полной бесполезности и несвоевременности договора. Броффефрио заявил: «Союз с Турцией являлся оскорблением для Пьемонта и позором для Италии. Мы подвергались различного рода лишениям, мы должны были платить невыносимые налоги, мы стойко перенесли банкротство государства в надежде на то, что настанет день, когда мы сможем вернуться на поле с криком „Долой иностранцев!“ А что сейчас? Получается, что мы вынесли все эти лишения только для того, чтобы во имя врагов Италии потерять наших солдат и наши миллионы в Крыму». Речь свою депутат закончил словами: «Если вы одобрите этот договор, падение Пьемонта и развал Италии станут свершившимися фактами».

10 февраля договор с союзниками был ратифицирован. «За» проголосовал 101 депутат, против - 60 депутатов, включая родного брата Камилло, Густава Кавура.

Формирование Сардинского экспедиционного корпуса официально началось 31 марта 1855 г., хотя ряд подготовительных мероприятий был проведен уже в декабре 1854 г. - марте 1855 г. Командующим был назначен генерал Альфонсо Ламармора. В состав корпуса входили 1-я пехотная дивизия в составе десяти батальонов, сведенных во 2-ю и 3-ю пехотные бригады, а также 2-я пехотная дивизия в составе десяти батальонов, вошедших в состав 4-й и 5-й пехотных бригад. Кроме того, имелась еще резервная 1-я пехотная бригада в составе пяти батальонов. В каждом батальоне было по четыре роты, которые к началу кампании насчитывали по 125 человек. К ее завершению из-за боевых и санитарных потерь в ротах оставалось не более 90 человек. Кавалерия состояла из одного полка, в котором было четыре эскадрона. Артиллерия насчитывала шесть батарей с 36 орудиями.

Перевозка в Крым 15-тысячного Сардинского корпуса велась на британских судах. Первые контингенты прибыли в Балаклаву 8 мая 1855 г.

Сардинский экспедиционный корпус дислоцировался на территории, находившейся в сфере ответственности командующего британской армии. Ставка командующего сардинской армией генерала Альфонсо Ламармора находилась в деревне Кадыкой. Итальянские располагались по правой стороне Черной речки и на высоте Гасфорта, они контролировали один из мостов через эту речку вдоль старой Воронцовской дороги от позиций союзников до Телеграфной горы.

К началу июня 1855 г. большая часть Сардинского экспедиционного корпуса высадилась в Крыму. На 5 июня корпус насчитывал уже 15 тысяч человек, 2246 лошадей, 364 мула и 323 воинские повозки различного предназначения.

В расположении союзников особых изменений не наблюдалось, разве что позиции турок из района Байдарской долины были перемещены во вторую линию Обсервационного корпуса, за расположение французов, видимо, для того, чтобы дать последним воспользоваться ее природными благами - фруктами и фуражом.

15 июня состоялся Военный совет союзников, где помимо нескольких французских генералов присутствовали лорд Раглан, Омер-Паша и генерал Ламармора. На совете генерал Пелиссье предложил план, который был всеми одобрен. Он сводился к следующему:

«1. Осуществить массированную бомбардировку Севастополя с рассвета 17-го июня в течение 24 часов.

2. Предпринять в тот же день демонстративное выступление в направлении русской армии на Бельбеке.

Этот штурм должен начаться французами и англичанами одновременно. Демонстративное выступление должны осуществить пьемонтцы и турки при поддержке четырех французских дивизий. Цель выступления - держать в напряжении русскую армию, угрожая ей обходным маневром со стороны Байдар» .

По этому плану Сардинский корпус должен был перейти Черную речку у Чоргуна и Карловки и следовать по обеим берегам реки Шули в направлении одноименного села, а также Ай-Тодора, Упу и Узенбаш с целью разведки местности и создания угрозы русским на плоскогорье с подступов, шедших из долины реки Шули и ведших в Кодиа Сала и в Корали.

Для обеспечения прохода через Черную речку в долину реки Шули Ла Мармора приказал саперам срочно построить мост у селения Чоргун и выделить силы для прикрытия работ.

Во время возведения моста произошла небольшая стычка с передовыми мобильными дозорами русских. Начальник штаба 2-й дивизии майор Поррино в своем донесении указывал, что «силы русских, пытавшихся противодействовать строительству моста, насчитывали от 150 до 200 солдат и 25 конных казаков. В результате стычки ранены двое берсальеров; что касается русских, то наблюдали падение четырех человек. К вечеру 16 июня мост был построен» .

В 3 часа утра 17 июня 1-я сардинская пехотная дивизия под командованием генерала Дурандо и бригада резерва (под временным командованием полковника Джустиниани вместо генерала Ансальди) вышли из лагеря и через час, перейдя Черную речку по возведенному накануне мосту, поднялись на высоты у Чоргуна и подошли к Шули. 2-я пехотная дивизия (под временным командованием генерала Ансальди вместо умершего от холеры Алессандро Ламарморы, брата Альфонсо Ламарморы) остались в лагере.

Турецкие войска Омер-Паши (21 батальон) выступили одновременно с пьемонтцами, образуя правый фланг и двигаясь в направлении Карловки, Упу и Узенбаш.

Предполагалось, что выдвижение сардино-турецкой группировки вынудит русских сосредоточить свои силы у Кодиа Сала, что позволит французам перейти в наступление на плоскогорье Макензи. Поэтому три французские дивизии спустились к Черной речке, где соединились с четвертой дивизией и остановились в ожидании благоприятного момента.

По данным союзников, у Шули «русские имели 4 батальона пехоты, кавалерийский полк и полк казаков; за ними находился корпус в 10–12 тыс. человек. Еще один корпус охранял плато Макензи и, вероятно, 20 тыс. размещались на плато Бельбек».

Командир 1-й сардинской дивизии генерал Дурандо доносил в штаб корпуса: «При нашем приближении русские передовые посты, находившиеся в селении Шули, открыли беспорядочный огонь, затем отступили на ближайшие высоты. Мы не отвечали, потому что артиллерия находилась в арьергарде, а когда она подошла, то оказалось, что противник был уже слишком далеко…

Но дальнейшее продвижение не входило в наши планы, поскольку это выдвижение имело только демонстративный характер с целью отвлечения противника. А атакующие действия против русских на плато Макензи должны были совершить французы… Поэтому мы стали биваком на полпути между Шули и Чоргуном.

Неожиданно, следуя последним указаниям Ламарморы, здесь к нам присоединился и личный состав 2-й пехотной дивизии, оставшейся было в Камары. Прибыл и сам Ламармора» .

В этих демонстративных наступательных действиях союзников (до 25 тыс. человек) на второстепенном направлении в районы Шули и Каралезского ущелья Сардинский корпус впервые принял участие почти в полном составе, несмотря на все возникшие у них трудности.

На 18 (6) июня было назначено наступление на Севастополь, а в случае удачи, то и на плато Бельбек. Сардинский корпус продвинулся вперед и провел рекогносцировку долины Шули. Турецкие войска заняли Узенбаш и его окрестности. Но русские «повторили тот же маневр: провели обстрел и отошли… Кажется, что на плоскогорье русские силы пришли в движение, обеспокоенные возможной атакой на Кодиа Сала» .

Во время штурма Севастополя 18 июня корабли флотов союзников находились в боевом ордере на внешнем рейде Севастополя. Там же был и пьемонтский флагман - фрегат «Карло Альберто». Однако все союзные корабли держались вне досягаемости действия береговых батарей Севастополя.

Командование англо-французских сил благоразумно воздержалось от посылки итальянцев на штурм Севастопольских бастионов. Тем не менее неудача союзников и их огромные потери произвели удручающее впечатление на сардинских солдат и офицеров. Они потребовали, чтобы их отвели с позиций. Но генерал Ламармора такого приказа не давал. Тогда полки Сардинского корпуса без боя развернулись и беглым маршем двинулись в свой лагерь. Русские не сразу и поняли, что происходит. А когда опомнились, сардинцы были уже далеко, причем торопились они так, что даже бросили часть своего обоза. А через несколько дней один сардинец-перебежчик заявил, что если бы русские двинулись вперед, то сардинцы бы сдались.

Итальянцы сильно страдали в Крыму. Помимо сильной жары и вспыхнувшей эпидемии холеры, огромное количество комаров и мух буквально наводнило все палатки сардинцев. Но хуже всего было то, что сардинцы начали испытывать серьезную нехватку воды. Пришлось даже выставить у источников вооруженные посты, чтобы регулировать распределение воды по подразделениям. Питьевая вода набиралась по ночам, а для мытья и стирки брали воду из ручья, протекавшего довольно далеко от итальянского лагеря. «Это было новым тяжелым испытанием для личного состава. Офицеры же, не зная, чем заняться, по ночам от жары и духоты не в силах уснуть, играли в карты, многие проигрывали последние небольшие суммы-надбавки к жалованью или же брали у сослуживцев в долг» .

Пьемондский офицер писал в своих воспоминаниях: «Если мы задирали нос, как „господа-синьеры“, видя нищету турок, то нам впору плакать от нашей скудности и бедности по сравнению с состоятельностью богачей-англичан. В любом случае, поскольку ничего здесь нельзя изменить, все офицеры и солдаты старались избавиться от чувства определенной ущербности, меланхолии и держаться бодро насколько возможно».

Однако «держаться бодро» при плохом обеспечении всем необходимым итальянцам вряд ли удавалось, несмотря на все их старания. Так, один сардинский лейтенант жаловался в своем письме: «Желательно бы немного соломы, но невозможно ее достать. Украдкой уменьшая рацион лошадям и мулам, постепенно набираю ее себе на матрац…

Сегодня, к счастью, моя очередь отправляться в Балаклаву за продуктами, в то время, как весь батальон будет занят изготовлением матов из прутьев, сбором и перевозкой камней для строительства. Всякий раз, как я попадаю в Балаклаву, там нахожу что-то новое: новые бараки, строения, новые рестораны, всегда полные пьяными матросами. Можно заметить и прогуливающиеся фигуры определенного сорта женщин… из Марселя и Тулона» .

Первый раз в бою сардинцам удалось побывать 16 (4) августа 1855 г. в ходе знаменитого Чернореченского сражения.

Из донесения главнокомандующего русской армии в Крыму генерал-адъютанта М.Д. Горчакова военному министру и царю: «Расположение союзных сил на левом берегу означенной реки было следующее:

На левом фланге: две французские дивизии стояли на Федюхиных горах противу Каменного моста, перед коим было устроено предмостное укрепление.

На правом фланге: вспомогательные корпуса, сардинский и турецкий, занимали противу с. Чоргуна так называемую Гасфортову гору, довольно сильно укрепленную и теснины, прилегающие к хребту, отделяющему Байдарскую долину от Севастопольской равнины. На правом берегу Черной в селении Чоргун и в окопах, возведенных на прилегающих к сему селению высотах (Телеграфной и Семякина), находился слабый авангард.

Поданной диспозиции предписано: генерал-лейтенанту Липранди с левым крылом сбить сардинский авангард, находившийся на правом берегу Черной, впереди Чоргуна и потом приготовиться к нападению на Гасфортову гору, а генерал-адъютанту Реаду, командовавшему правым крылом, простроить свои войска в боевом порядке…, выдвинуть сильную артиллерию для обстреливания Федюхиных гор и быть готовым к атаке оных: но обоим сим генералам было предписано не начинать атаки без особого от меня на то приказания».

Действительно, Гасфортову гору напротив селения Чоргун занимали сардинские войска под командованием генерала Ламармора. На правом крыле, примыкая к речке Варнутке, находилась дивизия Дурандо (10 батальонов), на левом - дивизия Тротти (10 батальонов). Резерв состоял из бригады Джустиниани (5 батальонов), кавалерийского полка полковника Совоару (4 эскадрона) и 36 артиллерийских орудий.

Утром 4 августа русская артиллерия обстреляла эти войска. Затем их атаковали войска генерал-лейтенанта Липранди (17 батальонов пехоты при 70 орудиях). Позже они были поддержаны 5-й пехотной дивизией.

Таким образом, сардинцы оказались в центре наступления русских войск. Но когда батальоны русской 5-й пехотной дивизии уже поднялись на Телеграфную гору, поступил новый приказ идти к Трактирному мосту в распоряжение генерал-адъютанта Реада. То есть командующий русской армией князь Горчаков, увлеченный первоначальным успехом правою крыла русских, не провел главную атаку левым крылом на Гасфортову гору и решил поддерживать нападение Реада на Федюхины горы.

В этом бою итальянская пехота и артиллерия успешно отстреливались от наступавших русских, а сардинские берсальеры смогли смелым маневром зайти во фланг русским частям и тем самым помогли французам в районе Трактирного моста. В этом сражении сардинцы потеряли 250 человек, в том числе командира одной из бригад 2-й пехотной дивизии генерала графа Монтевеккио.

Во время решающего штурма Малахова кургана 27 августа (8 сентября) Сардинский корпус в составе четырех пехотных бригад, одного кавалерийского полка и пяти артиллерийских батарей находился в резерве, дислоцированный в траншеях напротив 4-го бастиона. В этот день в перестрелках с русскими войсками итальянцы потеряли убитыми и ранеными 40 человек, в том числе пятерых офицеров. После этого сардинские войска в активных боевых действиях участия не принимали.

Один из очевидцев историк П. Алабин в своих воспоминаниях от 15 июня 1855 г. пишет: «Сегодня видел несколько пленных сардинцев, или, правильнее, перебежчиков. Народ молодой, красивый, но вовсе не имеющий воинственного вида, похожий на каких-то замаскированных гимназистов 8 класса или вообще взрослых школьников. На вопрос наш: что их заставляет передаваться нам, куда они сами по доброй воле притащились на буксире у французов, они уверяют, что их обманули, что им объявили поход на Рим, а отнюдь не в Крым».

К февралю 1856 г., когда между русскими войсками и армиями союзников было заключено перемирие, Сардинский корпус оставался на тех же позициях под Севастополем. Русские офицеры неоднократно посещали расположения войск союзников, в том числе и позиции итальянцев.

По свидетельству Н.И. Тарасенко-Отрышкова, который наблюдал быт союзников, солдаты Сардинского корпуса жили в бараках, представлявших собой простые и удобные дома с застекленными окнами. «Все бараки имели деревянные полы, по периметру стен располагались узкие койки или нары, сделанные из досок и покрытые холстиной, на которой лежал матрац и одно или два одеяла. В каждом бараке установлена одна или две небольшие печи. В бараках, различных по величине, находились складские помещения, госпитали, аптеки, библиотеки, храмы и другие службы. Кухни были устроены в особых бараках, с очагом.

Лошади и другие животные помещались в весьма удобных длинных конюшнях из досок или, реже, из местного камня».

Автор утверждает, что «одеждой и обувью войска союзников, в том числе и сардинцы, были снабжены с избытком. Сверх традиционной формы военнослужащим союзных армий в Крыму была положена особая одежда и обувь для предохранения от дождя, сырости и холода. Каждому солдату выдавалась теплая шинель с капюшоном, длинный шерстяной шарф, широкий пояс из фланели, защищающий от холода и сырости, фуфайка, шерстяное нижнее белье, шерстяные чулки и перчатки.

Из обуви - кожаные и суконные штиблеты, высокие башмаки, заменяющие сапоги, и деревянные башмаки в виде галош. Сверх того, солдаты, посылаемые на службу в траншеи и на осадные работы, надевали деревянные башмаки, меховые штиблеты и овечьи полушубки или меховые пальто.

Все союзные войска были щедро снабжены продуктами. При уходе из Крыма только сардинская армия оставила продовольственные запасы сроком на четыре месяца, в том числе запасы муки, сухарей, соли, сахара, кофе, овощей, мяса в консервированном виде и в сгущенном бульоне, сгущенного молока, солонины, вина, водки, ячменя, сена и множество других продуктов.

Солдаты союзных армий, в том числе и сардинской, ежедневно получали кофе (три раза), суп с говядиной и овощами, картофель, по порции вина и водки (или по желанию взамен водки вторую порцию вина). Обыкновенно войска получали свежее мясо привозимых животных, но на случай его недостатка имелись значительные запасы консервированного мяса и овощей. Офицеры, особенно французской и сардинской армий, имели право дополнительно брать из казенных магазинов продукты в счет жалования по весьма умеренным оптовым ценам. Солдаты союзников даже на отдаленных постах ежедневно получали свежий пшеничный хлеб, в войсках также были большие запасы сухарей из пшеничной муки» .

Средства, затраченные Сардинским королевством на содержание своих войск в Крыму за все время войне, не превышали среднегодовых расходов в мирное время и составили 9,5 млн рублей в 1854 г. и столько же в 1855 г. Но ежегодные расходы на содержание такого многочисленного для небольшого Сардинского королевства экспедиционного корпуса в России намного превышали официальную сумму военных расходов. Эти расходы, также как и во Франции, были заложены в другие статьи государственного бюджета и составили за два года не менее 8 млн 750 тыс. рублей. Помимо этого, Сардинское королевство перед вступлением в войну взяло в Англии особый заем, из которого 6 млн 250 тыс. рублей было израсходовано на содержание экспедиционного корпуса в Крыму. Так что общие расходы Сардинского королевства на участие в Крымской войне составили не менее 15 млн рублей, из которых около 2 млн рублей оказались неиспользованными в связи с окончанием войны.

30 марта 1856 г. в Париже был подписан мирный договор, и Сардинский экспедиционный корпус вернулся на родину, где был расформирован, а его части влились в те полки сардинской армии, к которым они принадлежали до начала войны.

Кавуру удалось добиться приглашения Сардинского королевства на мирный конгресс, который открылся 25 февраля 1856 г. в Париже. Однако условия приглашения графа не устроили, и поначалу он даже отказался туда ехать, желая переложить эту неприятную миссию на министра иностранных дел д"Адзелио. Австрия была против допуска на конгресс представителя Сардинии на равных правах с другими представителями. Лишь после настояний Англии и Франции эта дискриминация по отношению к государству, участнику войны, была отменена.

Мирный договор был подписан 30 марта 1856 г. Кавур считал, что в качестве компенсации за участие Сардинского королевства в Восточной войне Парижский конгресс рассмотрит «итальянский вопрос». Но в мирном договоре об итальянских государствах не говорилось ни слова.

Кавуру все же удалось добиться, чтобы на одном из заседаний конгресса «итальянский вопрос» был поставлен, однако никаких решений по нему так и не было принято. Представители Англии и Франции резко осудили политическое положение в Папском государстве и Королевстве Обеих Сицилий. Представители Австрии, России и Пруссии заявили, что не имеют полномочий от своих правительств для обсуждения итальянского вопроса. Затем с протестом выступил Кавур. Он говорил, что ситуация в Италии представляет опасность для европейского мира, так как австрийское господство в преобладающей части ее способствует усилению революционного брожения на всем Апеннинском полуострове. Запугивая революцией и «беспорядками», Кавур пытался склонить державы к решению итальянского вопроса в династических интересах сардинской монархии. Претензии Кавура на присоединение к Сардинскому королевству герцогств Парма и Модена, предъявленные им в кулуарах конгресса в качестве компенсации за участие в войне, союзники не поддержали. Таким образом, Сардинское королевство ничего не получило в результате Крымской войны и, по словам Карла Маркса, так и осталось «игрушкой в руках иностранных держав» .

Согласно французскому изданию «Histoire de la derhiere guerre de Russie», опубликованному в Париже в 1857 г., потери Сардинского корпуса составили 1736 сардинских солдат и офицеров, умерших в госпиталях. Из них: умерли от холеры - 1230 человек (в их числе и два генерала - Алессандро Ламармора и Джорджио Ансальди), от тифа - 106 и от цинги - 12. Всего от эпидемий умерло 1316 человек. А потери Сардинского корпуса за Крымскую кампанию 1855–1856 гг. превысили 2 тыс. человек.

«Спустя почти четверть века после окончания Крымской войны и в связи с решением царского правительства о предоставлении возможности создания иностранных кладбищ под Севастополем итальянцы выбрали район горы Гасфорта для устройства своего мемориального кладбища.

На вершине горы, высотой около 300 метров, где в 1855–1856 гг. находился „Пьемонтский наблюдательный пункт“, приступили к созданию некрополя - кладбища площадью около 290 квадратных метров. Всю территорию кладбища окружила трехметровая каменная ограда, а в центре его по проекту итальянского сапера инженер-майора Герардини была возведена часовня в ломбардо-пьемонтском стиле, под которой находился склеп. На кладбище был вырыт 40-метровой глубины колодец. В часовню перенесли останки генерала Алессандро Ламармора, которые в 1904 году отправили в Италию, а также генералов Джорджио Ансальди и Родольфо Габриэлли де Монтевеккио (получившего смертельное ранение в Чернореченском сражении), многих офицеров и рядовых. Восточный вход на кладбище представлял из себя массивные каменные ворота с развевающимся итальянским флагом.

28 августа 1882 года в присутствии итальянской военной делегации состоялось торжественное открытие некрополя. Кладбище охранялось сторожем, а его содержание и обслуживание финансировалось итальянским правительством. Оно также находилось под наблюдением итальянского консула, приезжающего из Одессы…

В ноябре 1955 года группа саперов-подрывников 160-го отдельного морского инженерного батальона Черноморского флота под командованием майора А. Белоусова, собрав неразорвавшиеся во время войны советские и немецкие снаряды, мины, бомбы - все около 60 единиц боеприпасов, - заложили их под часовню. Ноябрьский оглушительный взрыв разметал на сотни метров творение итальянского архитектора. Тем самым были выполнены решение Севастопольского городского комитета партии и приказ командования флота» .

Почему уничтожение этого памятника произошло именно в ноябре 1955 г.? Никаких осложнений в отношениях с Италией у СССР не было. А, может, все дело в гибели 30 октября 1955 г. линкора «Новороссийск» (о нем мы поговорим позже), и командование Черноморского флота было уверено, что это дело рук итальянских подводных диверсантов князя Боргезе? Ну а в ноябре в течение нескольких дней шли похороны более чем 600 советских моряков с линкора. И взрыв памятника стал каким-то элементом мести.